EN
Старый сайт
"Культура человека - это тонкая кожица, образовавшаяся на теле. При самых первых катаклизмах - она очень легко сдирается, отстает, обнажая всю дикую, тысячелетнюю сущность животного".
Зима того, 1978 года, была обычной для наших мест — снежной и холодной. Но в предпоследние дни декабря, буквально за несколько часов, температура резко опустилась до –37°, а к ночи с 30 на 31 декабря — до –42. Многие жители Куйбышева, надеявшиеся в последний день года купить свежего хлеба к празднику, не смогли этого сделать: утром весь транспорт встал. Машины не завелись — топливо в них замёрзло, и хлеб в магазины не завезли.
Напрасно пробегав по близлежащим магазинам в надежде купить хотя бы вчерашний батон, хозяйки нашего большого многоквартирного дома стали занимать друг у друга муку, чтобы приготовить к праздничному столу хоть какие-то мучные изделия. И вот кто-то из них сказал, что 2 января, уже нового, 1979 года, в нашем молочном магазине “выкинут” на прилавок сливочное масло “Бутербродное” 61,5 % жирности — другое тогда в Куйбышеве и не продавалось.
Какими бы ни были холода, уже с самого раннего утра 2 января у входа в магазин постепенно собирался народ. Масло, когда оно появлялось в продаже, отпускали не более 200 граммов в одни руки, поэтому многие пришли целыми семьями. Маленькие дети, спавшие на руках у родителей, тихонько посапывали, а те, что постарше, капризничали: им хотелось спать, но вместо постели они стояли вместе со взрослыми на морозе, ожидая открытия магазина.
Я скооперировалась с соседками, и мы вышли из дома в пять утра. У Татьяны — трое детей, мал мала меньше, а у Марины — один сынишка шести лет.
Подошли к магазину: у входа уже стояло человек сорок.
Самое неприятное — ждать. Зима. Холод. Ещё темно. Часто слышны детские всхлипы, хныканье и негромкие голоса родителей, уговаривающих своих малышей немного потерпеть.
Время тянется медленно.
Но вот, в окнах магазина зажегся свет. Народ оживился и стал плотнее придвигаться к двери. А когда продавец открыл её, то из-за желания побыстрее зайти внутрь и быть первым, образовалась жуткая пробка. Стремясь продвинуться раньше других, одни протискивались между соседями, отталкивая их, а другие, в ответ теснили этих. Получился какой-то живой ком из людей, застрявший в проёме. Началась самая настоящая давка: послышались крики, ругань и мат, громкий плач детей. Кто стоял дальше от двери, напирал на впереди идущих, чтобы те побыстрее двигались.
Происходило что-то страшное.
Именно в таких ситуациях многие забывают, что человек - это "звучит гордо", что он высоконравственное существо и что, как говорят священнослужители, душа у него от Бога. Куда же сейчас исчезла эта душа? Ведь ещё десять минут назад стояли эти люди все вместе на морозе и дружелюбно разговаривали между собой. Более того: большинство знают друг друга, так как живут рядом и часто видятся. Но сейчас это уже не важно. В сознании каждого навязчиво звучит одно магическое слово — "масло", за которое нужно бороться и непременно заполучить. В эти минуты человек уже не человек. Он - обыкновенный примат. Всё, что он приобрёл в социуме, забылось. Под влиянием толпы и природных инстинктов он превратился в животное. А когда наконец в его руках появятся заветные двести граммов, он тут же преобразится: станет приветливым и мягким, способным — как ни странно — рассуждать о милосердии и любви к ближнему.
А пока... пока толпа, наконец-то, втиснулась в магазин и увидела на прилавке три больших, и таких желанных, куска бутербродного масла. Будто загипнотизированные все смотрели на эти бледно-жёлтые монолиты по двадцать кг каждый и, глотая слюну, мечтали о своей доле.
Ещё дома, я и мои соседки договорились, что Татьяна, когда купит масло, одолжит двоих своих детей Марине и одного - мне.
Когда мы уже почти продвинулись к заветным весам, продавец крикнула, чтобы очередь не занимали, потому что всем не хватит.
Вот, Татьяна купила это выстраданное масло. Затем, она повернулась к Марине, вроде как что-то сказать и между делом тихонечко подтолкнула двоих своих деток поближе к ней, а старший её сынок подошёл ко мне.
И тут, на весь магазин раздался вопль:
- Куда? Ты куда, сука, пристраиваешь своих детей? У Маринки один ребёнок, а ты ей ещё двоих подсовываешь? Чтобы больше урвать?
- Тёть Маш, чего ты орёшь на весь магазин? Ты же знаешь, что у меня есть родители, которые не могут стоять в очереди из-за болезни? А муж работает целыми днями и время у него нет здесь околачиваться. Вот, дети будут вместо них.
- Какая ты умная! Знаешь, Маринка, я тоже масло хочу!
Женщина схватила пятилетнюю девчушку за руки и стала, с каким-то остервенением, оттаскивать её от Марины. Татьяна пыталась отцепить дочку от тёти Маши, но та крепко держалась за детское пальто. В конце концов, от её силы девочка упала между ними и закричала. Закричала и Татьяна. Все её трое детей и сын Марины, услышав этот крик, громко заревели. Тетя Маша вошла в раж и уже кинулась на Марину. Татьяна их разнимала. Я успокаивала детей.
Толпа реагировала по-разному: одни молча наблюдали за этой сценой, другие пытались под шумок поближе продвинуться к долгожданному прилавку, третьи агитировали выкинуть из очереди Марину, тем самым надеясь самим купить редкий продукт.
Продавщица, продолжавшая взвешивать товар очередному покупателю, никак не реагировала на эту потасовку.
Что же произошло с добропорядочными людьми?
Где та духовная сила, заложенная в человеке, которая, как считается, отличает его от животных?
Откуда появились жестокость, равнодушие и ненависть к ближнему?
Почему в это морозное утро у людей возник дефицит добра и милосердия? - А может их и не было у них?
Домой шли возбуждённые, уставшие, но счастливые. Мы купили бутербродное масло.
* * *
Зима того, 1978 года, была обычной для наших мест — снежной и холодной. Но в предпоследние дни декабря, буквально за несколько часов, температура резко опустилась до –37°, а к ночи с 30 на 31 декабря — до –42. Многие жители Куйбышева, надеявшиеся в последний день года купить свежего хлеба к празднику, не смогли этого сделать: утром весь транспорт встал. Машины не завелись — топливо в них замёрзло, и хлеб в магазины не завезли.
Напрасно пробегав по близлежащим магазинам в надежде купить хотя бы вчерашний батон, хозяйки нашего большого многоквартирного дома стали занимать друг у друга муку, чтобы приготовить к праздничному столу хоть какие-то мучные изделия. И вот кто-то из них сказал, что 2 января, уже нового, 1979 года, в нашем молочном магазине “выкинут” на прилавок сливочное масло “Бутербродное” 61,5 % жирности — другое тогда в Куйбышеве и не продавалось.
Какими бы ни были холода, уже с самого раннего утра 2 января у входа в магазин постепенно собирался народ. Масло, когда оно появлялось в продаже, отпускали не более 200 граммов в одни руки, поэтому многие пришли целыми семьями. Маленькие дети, спавшие на руках у родителей, тихонько посапывали, а те, что постарше, капризничали: им хотелось спать, но вместо постели они стояли вместе со взрослыми на морозе, ожидая открытия магазина.
Я скооперировалась с соседками, и мы вышли из дома в пять утра. У Татьяны — трое детей, мал мала меньше, а у Марины — один сынишка шести лет.
Подошли к магазину: у входа уже стояло человек сорок.
Самое неприятное — ждать. Зима. Холод. Ещё темно. Часто слышны детские всхлипы, хныканье и негромкие голоса родителей, уговаривающих своих малышей немного потерпеть.
Время тянется медленно.
Но вот, в окнах магазина зажегся свет. Народ оживился и стал плотнее придвигаться к двери. А когда продавец открыл её, то из-за желания побыстрее зайти внутрь и быть первым, образовалась жуткая пробка. Стремясь продвинуться раньше других, одни протискивались между соседями, отталкивая их, а другие, в ответ теснили этих. Получился какой-то живой ком из людей, застрявший в проёме. Началась самая настоящая давка: послышались крики, ругань и мат, громкий плач детей. Кто стоял дальше от двери, напирал на впереди идущих, чтобы те побыстрее двигались.
Происходило что-то страшное.
Именно в таких ситуациях многие забывают, что человек - это "звучит гордо", что он высоконравственное существо и что, как говорят священнослужители, душа у него от Бога. Куда же сейчас исчезла эта душа? Ведь ещё десять минут назад стояли эти люди все вместе на морозе и дружелюбно разговаривали между собой. Более того: большинство знают друг друга, так как живут рядом и часто видятся. Но сейчас это уже не важно. В сознании каждого навязчиво звучит одно магическое слово — "масло", за которое нужно бороться и непременно заполучить. В эти минуты человек уже не человек. Он - обыкновенный примат. Всё, что он приобрёл в социуме, забылось. Под влиянием толпы и природных инстинктов он превратился в животное. А когда наконец в его руках появятся заветные двести граммов, он тут же преобразится: станет приветливым и мягким, способным — как ни странно — рассуждать о милосердии и любви к ближнему.
А пока... пока толпа, наконец-то, втиснулась в магазин и увидела на прилавке три больших, и таких желанных, куска бутербродного масла. Будто загипнотизированные все смотрели на эти бледно-жёлтые монолиты по двадцать кг каждый и, глотая слюну, мечтали о своей доле.
Ещё дома, я и мои соседки договорились, что Татьяна, когда купит масло, одолжит двоих своих детей Марине и одного - мне.
Когда мы уже почти продвинулись к заветным весам, продавец крикнула, чтобы очередь не занимали, потому что всем не хватит.
Вот, Татьяна купила это выстраданное масло. Затем, она повернулась к Марине, вроде как что-то сказать и между делом тихонечко подтолкнула двоих своих деток поближе к ней, а старший её сынок подошёл ко мне.
И тут, на весь магазин раздался вопль:
- Куда? Ты куда, сука, пристраиваешь своих детей? У Маринки один ребёнок, а ты ей ещё двоих подсовываешь? Чтобы больше урвать?
- Тёть Маш, чего ты орёшь на весь магазин? Ты же знаешь, что у меня есть родители, которые не могут стоять в очереди из-за болезни? А муж работает целыми днями и время у него нет здесь околачиваться. Вот, дети будут вместо них.
- Какая ты умная! Знаешь, Маринка, я тоже масло хочу!
Женщина схватила пятилетнюю девчушку за руки и стала, с каким-то остервенением, оттаскивать её от Марины. Татьяна пыталась отцепить дочку от тёти Маши, но та крепко держалась за детское пальто. В конце концов, от её силы девочка упала между ними и закричала. Закричала и Татьяна. Все её трое детей и сын Марины, услышав этот крик, громко заревели. Тетя Маша вошла в раж и уже кинулась на Марину. Татьяна их разнимала. Я успокаивала детей.
Толпа реагировала по-разному: одни молча наблюдали за этой сценой, другие пытались под шумок поближе продвинуться к долгожданному прилавку, третьи агитировали выкинуть из очереди Марину, тем самым надеясь самим купить редкий продукт.
Продавщица, продолжавшая взвешивать товар очередному покупателю, никак не реагировала на эту потасовку.
Что же произошло с добропорядочными людьми?
Где та духовная сила, заложенная в человеке, которая, как считается, отличает его от животных?
Откуда появились жестокость, равнодушие и ненависть к ближнему?
Почему в это морозное утро у людей возник дефицит добра и милосердия? - А может их и не было у них?
Домой шли возбуждённые, уставшие, но счастливые. Мы купили бутербродное масло.
* * *
Андерс Валерия 