* * *

Мы идём и известно, куда,

и зачем... С расставаньями в ногу...

За углом холода, хо-ло-да...

И так близко к нему – к некрологу...

Чьи же там неуёмны шаги

в никуда?.. Темнота... И в кармане

ни гроша нет, а только долги

и беспутная вошь на аркане...

Скрипнет дверь... Не откроет никто...

В растворённом в беде голосочке

узнаёшь ли ты деда Пихто?..

Узнаю – тоже рот на замочке.

Незаметно уходит она –

расторопная жизнь. А навстречу

не зима и не осень – война...

А ведь это не чёт – это нечет...

Как наивна, пуглива молва...

А война-то уже на пороге.

Хоть Земля (без намёка) жива,

я уже и живу в некрологе...

* * *

На Земле ни шороха, ни звука...

Небо розовеет. Утро... Облака...

Ну, а я бессонницей застукан –

время снова догоняет должника...

В щёлке жизнь мелькает... Это – где-то,

там, где что-то как-то всё же невпопад...

Жизнь уходит с дымом сигареты –

тайно, за спиною, скрытно, наугад...

У меня записочка оттуда:

я её сжимаю крепко в кулачке...

Только жизнь (ведь та ещё зануда...)

видит что-то, но немного, в старичке.

Он, старик, ну, – я, по крайней мере,

не мечтатель, не дурак, пойму и так,

что живу уже в секундомере

и... среди таких же, как и я, бедняг...

* * *

Я проснулся, а в окошке лучик

промелькнул, как будто бы звеня,

будто бы и я среди колючек

понял, что колючки-то – фигня... и

Не фигня другое... Мы не зрячи:

вроде нет и не было луча,

лучика – хотя бы на удачу...

Проглядели, видно, сгоряча...

Вот уж горе, это – наше горе:

свет не видим – поглощает тьма.

Видим только буквы на заборе...

А за буквами зима, зима, зима...

* * *

Я жду: будет ли мне больно...

Но... как человек гордый,

молчу... хотя недовольно...

Ком или кол в горле...

А жизнь в немоте стынет

и холодом рвёт дали...

И вот он уже – финиш...

И жизнь перешла в детали...

Но... будто не всё забыто,

хотя за спиной голо...

Сегодня всё скрыто бытом...

Я просто к нему приколот...

От него ухожу ночью.

Куда?.. В никуда... Годы...

Ещё один узелочек

под вечным (как знать?..) небосводом...

* * *

Всё ж за каплей капля звонко

струйкой, может быть и тонкой,

льётся жизнь тебе в ладошки…

Пей, но только – понемножку.

За глоточком и глоточек

среди дней и среди ночек

пей её без сожаленья –

тут мгновенье, там мгновенье...

Тут рассветы, там закаты...

Тут круги, а там квадраты...

Тут несчастье, там удача...

Тут, как прежде, там иначе...

Кто-то в жизни рвёт подмётки...

Лучше всё же по щепотке...

Принимай себе в ладошки

жизнь, но только – понемножку.

* * *

Нет ни звука из-под скотча,

и в глазах одни кресты...

И кладбищий многоточье –

загородочки пусты…

А на шее невесомо

крест – фирмач или стукач...

Души в немоте потёмок...

И... ответственный палач...

Каруселью допотопной

мы почти обречены…

И плитой – почти надгробной

придавили полстраны...

И… ни звука из-под скотча:

боль в глазах, а на меже

запасное многоточье

поросло быльём уже…

* * *

Не сегодня солнце звонко

вдруг прошлёпало по лужам,

а в ушные перепонки

пропищало: ты нам нужен…

Не сегодня... Было дело:

смех за будничным порогом...

Сколько ж было децибелов

в этом детстве босоногом...

Сколько радостей навеки...

Сколько звёздочек в тумане...

И текли куда-то реки,

и судьба была в кармане...

И на этом солнцепёке

было вовсе и не жарко...

Были дни не одиноки –

каждый был, поди, подарком...

Где-то ждут и даже верят,

что бессонными ночами

будет призрачной потеря

среди болей и печалей…

Всё останется навечно:

и любовь, и счастье в меру...

Есть же слово бесконечность...

Быть бы ей нам по размеру...