- Нет! Нет! И еще раз нет!  – очередной раз повторил Сергей Сергеевич, - Я никуда не пойду! Категорически!

- Я это уже слышала! – не менее эмоционально парировала его жена, Любовь Степановна, - и повторяю, ты пойдешь!

Сергей Сергеевич что-то хотел ответить, но вместо этого махнул рукой и молча проследовал на кухню. Выдержав небольшую паузу, супруга последовала за ним.

- Нет! И еще раз нет! – уже менее эмоционально, но все еще категорически заявил он, когда она села напротив и начала «пилить» его своим одновременно ненавидящим и умоляющим взглядом. Повисла напряженная тишина, впрочем, продолжалась она недолго.

- Как ты вообще могла?! – ударил он по столу, после чего поднялся и начал ходить по кухне взад-вперед, словно тигр в клетке, — это просто предательство с твоей стороны!

- Ну а что?! Что я должна была предпринять? – не менее пафосно воскликнула она и стала ходить вместе с ним, - Ты же сам прекрасно знаешь, как для меня важен этот вечер, и чтобы ты на нем присутствовал…

- Как ты могла утаить от меня, что там будет присутствовать этот подлец!? Это ничтожество! – Сергей Сергеевич даже остановился на месте и театрально, словно заправский актер, вскинул руки к потолку, - этот негодяй! Тобольский!!!

- Да! Будет! Ну что, мне перед тобой на колени встать? Хорошо! – Любовь Степановна оперлась на стол и начала опускаться на колени.

- Немедленно встань! – бросился к ней муж, - этого еще только не хватало.

- А что мне остается? – оттолкнула она его, - мое повышение, а может быть, и карьера, сейчас висят на волоске. Ты отлично знаешь, что, если я буду там одна, то директор, скорее всего, назначит своим замом кого-то другого. Черт его знает, что ему еще в голову придет? Ну вот такой он человек.

Любовь Степановна подняла голову и посмотрела на мужа – тот растеряно молчал. Выждав несколько секунд, она начала с трудом подниматься с пола.

- А у тебя, видишь ли, Тобольский, - супруга взмахнула руками и укоризненно посмотрела на супруга, - Ужас! Кошмар! Там же будет Тобольский!

- Люба…

- Что Люба?! Черт меня дернул сказать тебе вообще. Пришли бы уже туда, а там будь что будет. Уж не поубивали же бы вы друг друга…, - она обреченно вздохнула и начала снимать с себя ювелирные украшения, - Ну тебя к черту, Петров. Раз ты не идешь, я тоже никуда не пойду. Пусть хоть увольняют. Все, можешь раздеваться. Я от тебя отстала…

- Люба! - снова попытался возразить муж, но жена лишь молча отмахнулась от него и вышла из кухни.

Посидев около пяти минут в одиночестве, Сергей Сергеевич громко крикнул из кухни: «Ладно, поехали». Не прошло и нескольких секунд, как в коридор выбежала Любовь Степановна, полностью одетая и готовая к выходу, и прямо на бегу начала обуваться.

- Давно бы так. Давай быстрее! Опаздываем уже! – скомандовала она.

Через час они оба были уже на вечеринке. Это был новогодний корпоратив, который любезно устроил начальник Любови Степановны Максим Ильич Соболев. Человек он был добрый и обходительный, несмотря на все стереотипы о начальстве. Единственной странностью его было, если это можно так назвать, излишне серьезное отношение к семье. Неважно, к чьей. Он этого не скрывал и даже всячески демонстрировал при любом удобном случае. Именно поэтому для нее было принципиально важно лишний раз засвидетельствовать свою «семейность» на данном мероприятии, тем более, Максим Ильич недвусмысленно намекнул всем, что именно сегодня планирует объявить своего нового заместителя, а у Любови Степановны были неплохие шансы на эту должность.

Не лишним будет пояснить, чем же так успел насолить Сергею Сергеевичу этот самый Тобольский? Собственно, вот чем: когда-то давно, как часто бывает в подобных историях, они были чуть ли не лучшими друзьями и работали вместе в одной компании. И дружили бы и дальше, но однажды к ним устроилась новенькая секретарша Любочка, которая сразу приглянулась Сергею. Его другу Ивану, тому самому Тобольскому, Люба на момент знакомства абсолютно не понравилась, а вот Сергей влюбился по уши уже после первой их встречи. Долго ухаживать не пришлось, и относительно скоро Люба ответила Сергею взаимностью. По иронии судьбы, именно после этого внутри Ивана неожиданно начал разгораться предательский огонь влечения к новой девушке друга. Какое-то время он его еще как-то сдерживал, но после свадьбы Сергея и Любы окончательно перешел в наступление и стал всячески демонстрировать последней свою симпатию. Самое одновременно и смешное, и трагичное, что, как выяснилось позже, и самой Любе при знакомстве понравился именно Иван, а не Сергей. Кто знает, куда бы повернула судьба, если бы он тогда смог рассмотреть в ней то, что рассмотрел позже, когда этот плод уже стал для него запретным? До греха, слава Богу, не дошло. Любочка оказалась очень порядочной и любящей женой и коротко и ясно поставила на место потерявшего голову Ивана. Однако, тот даже после этого не захотел мириться с поражением и, несмотря на отказ, продолжил, если не усилил, свои ухаживания за спиной друга. И тогда уже Любе не оставалось ничего другого, как посвятить мужа в подробности всей этой неприятной истории.

Конечно, разразился большой скандал, и о продолжении дружбы не могло быть и речи. Иван Тобольский окончательно обезумел от любви, потому что даже полностью разоблаченный, в присутствии друга, до последнего предлагал Любе бросить Сергея и быть с ним, обещая заботиться и лелеять ее до конца своих дней. Не вышло. Чета Петровых осталась нерушимой, окончательно вычеркнув предателя Тобольского из своей жизни. А еще через некоторое время он и вовсе пропал из их поля зрения. Подробности этого так и остались не выясненными, но ходили слухи, что из компании его уволили за какие-то грешки. Причастен ли был к этому кто-то из Петровых, неизвестно.

С тех пор прошло 25 лет и вот, волею судеб их пути снова пересеклись уже в совершенно другой компании и при других обстоятельствах. Случайно или нет, но Иван Тобольский каким-то образом оказался в числе новоназначенных старших менеджеров в фирме, где трудилась Любовь Степановна. Надо признать, он очень изменился с тех пор, возмужал, выглядел очень солидно и достойно, вел себя сдержано, тактично, и благодаря этому весьма быстро стал всеобщим любимцем. Его обожали все: от охранников до генерального директора, и лишь одна Любовь Степановна не разделяла общего восторга и старалась лишний раз не встречаться с ним. Думается, и он не искал с ней лишних встреч и, даже когда им приходилось контактировать друг с другом, не проявлял к ней никаких прежних чувств, ограничиваясь исключительно официальным тоном, словно ничего никогда между ними и не было вовсе. Ее это вполне устраивало, и постепенно прежняя тревога отступила.  Впрочем, мужу о старом знакомом она все же решила до поры до времени не говорить, чтобы лишний раз не тревожить старых демонов. И вот, наконец, настал тот момент, когда всем троим предстояло вновь встретиться лицом к лицу.

Праздник уже начался, и Петровы вовсю принимали поздравления от знакомых и не очень знакомых коллег и с радостью поздравляли всех их в ответ. На удачу, того, из-за кого они испытывали некоторое беспокойство, не было видно. Может быть, обойдется? – надеялись оба в глубине души.

- Любовь Степановна! – послышалось сзади, - Как я рад!

Супруги нехотя обернулись, но тревога оказалось напрасной. Напротив – эта встреча была крайне желанной, так как это был начальник Любови Степановны. Его настолько заглушал шум вечеринки, что она не сразу узнала его знакомый голос, лишь только когда он подошел к ним вплотную.

- Максим Ильич, дорогой вы наш, - обрадованно расплылась в поздравлениях супруга, - с наступающим! Какой прекрасный вечер!

- Да, замечательный, - согласился директор и протянул руку Сергею Сергеевичу, - и вас с наступающим. Желаю приятного вечера.

Они пожали друг другу руки, и Максим Ильич уже собрался покинуть их, как вдруг задержался и загадочно улыбнулся, - Пожалуйста, дождитесь окончания вечеринки. В конце нас всех ждет приятный сюрприз.

После этого он галантно поклонился и смешался с толпой, оставив супругов Петровых в некотором недоумении.

- Он точно имел ввиду повышение, - окончательно уверила себя Любовь Степановна, - только бы не появился этот Тобольский раньше времени. Только бы ничего не произошло. Я умоляю тебя, - притянула она к себе мужа, - умоляю! Даже если он появится, даже если он тебе что-то скажет, не реагируй. Продержись до конца вечера.

- Ну хорошо, хорошо, - недовольно проворчал тот, - быть может, он и вовсе не появится.

- Дай бы Бог, - перекрестилась Любовь Степановна.

Через некоторое время они полностью прониклись настроением праздника и забыли о Тобольском. Шампанское лилось рекой, приглашенные ведущие как могли развлекали публику различными конкурсами, песнями и шутками. Директор несколько раз поднимался на импровизированную сцену в центре зала и поздравлял сотрудников с наступающим новым годом, каждый раз выдавая в микрофон долгие философские тосты, во многом сводящиеся к одной очевидной мысли - семья – хорошо, нет семьи – плохо. Конечно же, после заключительных слов каждого тоста зал наполнялся радостными возгласами и звоном бокалов.

В таком прекрасном ритме пролетели три часа. Большинство из присутствовавших этого даже не заметили, по их ощущениям праздник длился от силы минут сорок. Супруги Петровы тоже веселились от всей души, напрочь позабыв и про Тобольского, и про какие-то старые обиды. Приближался обещанный начальником приятный сюрприз. Наконец, он очередной раз поднялся на сцену и жестом попросил у всех минуту внимания. Все с явной неохотой приготовились слушать очередной нудный тост о набивших всем оскомину семейных ценностях.

- Друзья мои! – по-отечески начал Максим Ильич, - все вы прекрасно знаете, что у нас освободилось место моего заместителя.

В зале мгновенно воцарилась мертвая тишина. Любовь Степановна вытянулась в полный рост, встав чуть ли не на цыпочки, словно в такой позе у нее было больше шансов заполучить вожделенную должность. Она локтем толкнула в бок мужа и со всей силы прижала его к себе, чтобы начальник точно заметил со сцены, что для нее тоже семья на первом месте. Толчок жены отвлек Сергея Сергеевича от поедания пирожного, и тот вдруг заметил в толпе того, о ком они уже благополучно забыли, окунувшись с головой в атмосферу праздника. В ту же секунду Сергей Сергеевич погрустнел, однако постарался не подавать виду. В любом случае, праздник уже подходил к концу, сейчас она услышит то, ради чего сюда приехала, и они спокойно поедут обратно.

- Друзья мои! – снова пропел Максим Ильич, - для меня большая честь пригласить на эту сцену….

Он еще не успел назвать имя, но Сергей Сергеевич почувствовал, как жена больно сжала его руку. Он попытался высвободить конечность, но не тут-то было.

- Петрову Любовь Степановну! – наконец, раздалось долгожданное имя, и под громкие аплодисменты, которыми в миг наполнился зал, Сергей Сергеевич облегченно выдохнул.

Любовь Степановна еще не успела подняться на сцену и услышать о своем долгожданном назначении, как начальник, к ее удивлению, произнес со сцены вторую фамилию.

- И Тобольский Иван Семенович! Прошу сюда!

Зал снова наполнился восторженными криками и аплодисментами. Супруги испуганно переглянулись, отступать было некуда. Любовь Степановна поднялась на сцену и, несколько неестественно улыбаясь, остановилась около довольного начальника. Следом поднялся и Тобольский. Выражение лица у него также было немного озабоченное, что бросалось в глаза, так как оно совершенно не соответствовало торжественному моменту. Даже Максим Ильич заметил эту странность, но не стал вдаваться в подробности и портить момент, поэтому продолжил, как ни в чем ни бывало.

- Мы семья, - опять продекларировал он в зал, так что многие уже саркастично закатили глаза, - и…

Внезапно добродушная улыбка начальника сменилась серьезным выражением лица, которое, в свою очередь, через несколько мгновений сменилось на выражение, которое не предвещало ничего хорошего. В зале повисла зловещая тишина, все смотрели на застывшего начальника. Наконец, тот схватился за сердце и упал.

— Вот тебе и приятный сюрприз в конце, - подумал про себя Сергей Сергеевич и начал пробираться через толпу к сцене, где находилась его жена.

Спустя еще пару секунд толпа начала постепенно выходить из ступора, и уже все ринулись к сцене. Любовь Степановна взволнованно озиралась по сторонам, ища взглядом супруга, но того нигде не было видно. Несмотря на множество присутствующих, реальную помощь Максиму Ильичу пытался оказать только Тобольский. Он прощупал тому пульс, расстегнул рубашку, несколько раз ударил по щекам – наконец, начальник открыл глаза.

- Максим Ильич, как вы? – спросил Тобольский, - сердце? Скорую?

- Сердце, - прохрипел тот после некоторой паузы и снова закрыл глаза.

Тобольский судорожно начал искать по карманам телефон, того, как назло, не оказалось.

- Я уже звоню, - крикнула Любовь Степановна.

В этот момент на сцену пробился Сергей Сергеевич, демонстративно окинув Тобольского презрительным взглядом.

- Ну что? – спросил он у жены, озабоченно ожидавшей ответ диспетчера скорой помощи.

- Не поднимают, - грустно прокомментировала супруга.

- Что значит не поднимают? – возразил Тобольский, — это же, черт возьми, скорая! Позвольте.

Не дожидаясь согласия, он выхватил телефон.

- Алло! Алло! – наконец ответили на том конце, - скорая?! Срочно бригаду медиков на улицу Гагарина, дом 14. Человеку плохо. Кажется, сердечный приступ.

Пока Тобольский еще говорил по телефону, толпа начала незаметно редеть. Стало ясно, что продолжения праздника уже не будет, да и ситуация немного накалялась. Некоторые преданные сотрудники оказались не такими преданными и поспешили покинуть место действия, опасаясь «попасть под раздачу». Мало ли чем могла закончится эта ситуация? Никто не хотел портить себе праздничное настроение.

- Как сорок минут?! – внезапно раздался недоумевающий крик Тобольского, - он же может не дожить до вашего приезда.

После этого толпа оживилась и стала редеть уже заметнее. Лишь самые преданные остались вокруг сцены, стараясь хоть чем-то помочь своему своеобразному, но все же доброму и порядочному, начальнику.

- Такси. Надо вызвать такси, - раздалось из толпы, - всяко быстрее будет.

- Да я сам могу отвезти, я на машине, - возразил Тобольский, - Давайте его на выход. Помогите перенести.

- Да ты же пьяный, - остановил кто-то, - ты чего? Не довезешь! Давай такси!

- Довезу, времени мало!

- Не пускайте его, - чуть ли не силой остановили Тобольского, - натворишь дел! Или пусть кто-то трезвый везет, или такси.

- Ну звони! – согласился в итоге тот, - Но я уверен, что они в канун праздников загружены еще более скорых.

В этот момент их перебила Любовь Степановна.

- Стойте! – вышла она вперед, - Сергей Сергеевич трезвый…

Муж недоуменно посмотрел на супругу и помотал головой, но это не изменило ее намерений.

- Он отвезет Максима Ильича на машине Тобольского. Мы, к сожалению, сегодня без машины.

- Люба! – изумленно переспросил Сергей Сергеевич, - ты чего?

Но Люба толкнула мужа в направлении Тобольского.

- Может быть, еще у кого-нибудь есть машина? – с почти угасшей надеждой в голосе обратился Петров к залу, но в ответ, конечно, была тишина.

- Сейчас не до старых обид, - окончательно взяла супруга инициативу в свои руки, - оба, живо на улицу!

Спорить с ней сейчас было бесполезно, и старые враги обреченно потащили стонущего начальника в сторону выхода.

Наконец, все четверо были на улице около машины Тобольского. Из всей толпы, которая веселилась на корпоративе, до машины дошли уже считанные единицы. Остальные, посчитав, что их миссия уже окончена, с чувством выполненного долга стали разъезжаться по домам, чтобы обсуждать произошедшее уже в переписке. Однако, Любовь Степановна решила идти до конца. Не только желание продемонстрировать свою верность начальнику сейчас побуждало ее действовать, но и чисто человеческое чувство долга перед нуждающимся. Она на время и вовсе забыла про должность, карьеру, работу, даже новый год – она просто пыталась спасти человека. Осознание происходящего к ней вернулось лишь тогда, когда Максима Ильича с трудом, руганью и взаимными упреками удалось кое-как усадить на заднее сиденье автомобиля.

- Я тоже поеду сзади, - предложил Тобольский, передавая ключи Петрову.

- Ты поедешь? – попытался возразить тот, - нет уж. Давай ты здесь…

- Ну хватит, - перебила жена, - все поедут.

- Я поеду! – повысил голос Тобольский, — это моя маши…

Протяжный стон начальника прервал их горячий спор, и они начали молча рассаживаться по своим местам. Через минуту машина рванулась с места.

- Как он там? – спросила Любовь Степановна, повернувшись назад с переднего сиденья, насколько это было возможно, прервав долгое томительное молчание, когда они были в пути.

- Максим Ильич, как вы? – переспросил Тобольский начальника, который сидел, даже лежал, рядом с ним. Тот молчал, - Дышит, - прислушался Тобольский, - Слава Богу.

- Слава Богу, - повторила Любовь Степановна, - Сережа, поспеши. Чего так медленно? Еле плетемся.

- Я и так спешу! – нервно ответил муж, - хватит на меня давить.

- Да кто давит? – возразил Тобольский.

- А ты вообще заткнись!

- Сергей Сергеевич! – возмутилась жена, стараясь звучать как можно более официально.

- Ты тоже не лезь сейчас, - окончательно закипел муж на фоне всего происходящего, - оставьте меня в покое.

- Да больно ты нужен, - как назло, начал подливать масло в огонь сидящий сзади Тобольский, - подумаешь, попросили разок о помощи. Тебя вообще не звали на сегодняшний праздник. Мог бы дома оставаться.

- Иван Семенович, и вы тоже! Заткнитесь! – не менее официально высказалась Любовь Степановна, - что вы себе позволяете?

- Да надоело! Чего я все перед вами оправдываюсь?

- А когда это, простите, вы перед нами оправдывались?

- Да хотя бы сейчас…

- Да заткнитесь вы все! – внезапно пришел в себя начальник.

Он закричал так внезапно и громко, что Петров чуть не выпустил руль из рук.

- Вы что творите? – из последних сил закричал Максим Ильич, окончательно устав от их ругани, - ну вы же семья!

- Простите, Максим Ильич, - виновато начал оправдываться Тобольский.

- Да, - подтвердила Любовь Степановна, - мы думали, вы нас не слышите.   

- Да лучше бы я вас не слышал…, – возмутился директор и снова начал стонать, - господи… вы же семья…

- Да хватит уже! Семья, семья… Какая семья? – наконец не выдержал Петров, - хватит уже роднить нас с этим Тобольским. Может быть, он ваша семья, но не моя.

Слава Богу, в этот момент машина остановилась перед входом в больницу, и Максим Ильич не успел ничего возразить на последний аргумент Сергея Сергеевича. Любовь Степановна выскочила из машины и поспешила внутрь за врачами. Петров и Тобольский переглянулись и нехотя начали вытаскивать из машины пострадавшего начальника.

- Держитесь, Максим Ильич, - старался подбадривать его Тобольский, - уже приехали.

- Господи, слава тебе, - простонал тот в ответ, - еще пара минут, и я бы сам выпрыгнул из машины на ходу.

Уже в холле больницы навстречу им выбежали какие-то врачи, которых словно командир вела за собой в бой отчаянная Любовь Степановна. Они подхватили под руки окончательно обессилевшего Максима Ильича и аккуратно, но быстро, потащили его внутрь. Женщина побежала за ними.

- Люба! – озадаченно крикнул ей вслед Петров, - ты куда опять? - но та только отмахнулась от него.

Сергей Сергеевич обречённо взмахнул руками.

- Слушай, ну дай мне в морду, если тебе вдруг полегчает от этого - внезапно попросил Тобольский, - ну сколько можно? Столько лет прошло. Я сам уже извелся из-за того, что случилось. Я давно женат. Что нам теперь, каждый раз так шипеть друг на друга?

- А ты прав, - холодно ответил Сергей Сергеевич и со всего размаху засадил старому приятелю в глаз.

Тобольский, не ожидавший такого поворота событий, грохнулся на пол. Вскочив через мгновение, он с ужасом и ненавистью посмотрел на обидчика, - Ты что, охренел?

В этот момент к ним подбежали очевидцы.

- Да, не переживайте, - спокойно прокомментировал Петров, - он сам попросил. Ты же сам попросил?

- Да, - замявшись, ответил Тобольский, - все нормально, мы больше не будем. Что? Я надеюсь, теперь полегчало тебе?

- Немного, - удовлетворенно ответил Сергей Сергеевич, который после этого даже повеселел, - давно надо было это сделать.

Тобольский сел на кушетку, потирая глаз.

- Синяк теперь будет, - недовольно сказал он, - блин, больно.

Петров сел рядом.

- Кстати, это я стащил тот принтер, из-за которого тебя уволили, - почувствовав резкий прилив сил, признался он, - хе-хе. Живи теперь с этим.

Тобольский буквально завис на несколько секунд, после чего, не говоря ни слова, нанес Сергею Сергеевичу мощный ответный удар, от которого тот так же грохнулся на пол.

- Все, я вызываю полицию! – послышалось откуда-то из-за стойки регистрации, и оба хулигана поспешили скрыться на улице. Отойдя от больницы метров на тридцать, они присели на лавку, потирая свои побитые лица.

- Ну ты и гад, - пробурчал Тобольский.

- Сам козел, - ответил повеселевший Петров, - ни о чем не жалею. Как говорится, не я начал эту войну.

- Знаешь что?! – яростно начал было тот, но сказать ему в свое оправдание было особо и нечего, - ну так я… это самое…, - он вздохнул и склонил голову, - что ж, признаю, ты прав. Это я начал. Давай, наконец, закончим эту глупую войну. Что было, то было. Уж прости меня. Я тогда, и правда, чуть с ума не сошел. Совсем голову потерял.

Он осторожно протянул свою руку для рукопожатия, не рассчитывая на ответный жест, но Петров внезапно принял его капитуляцию и пожал руку. В это время их издали увидела Любовь Степановна и поспешила к ним.

- Вы чего это? Уже помириться успели? – удивилась она, - где вы раньше были, когда я там с врачами скандалила?

- Ну так мы, это… - развели руками оба, - как там он?

- Все хорошо. Слава Богу, вовремя довезли. … А вы чего это, подрались что ли?

- Ничего страшного. Что там с твоей должностью? — спросил муж.

- Какой должностью? Ой, батюшки, вот я дура! Не спросила, - женщина инстинктивно бросилась обратно в больницу, но мужчины ее остановили.

- Да куда ты? Все, хватит на сегодня.

И все трое пошли вдоль заснеженной аллеи, залитой светом фонарей. А с неба медленно падал мягкий белый снег.