EN
Старый сайт
Абонент недоступен...
Посвящается доктору Семёну Талейснику
ко дню его рождения 17 августа.
В аэропорту меня встречала сестра. Она плакала и говорила, что отец ещё держится и ждёт меня.
В больничном коридоре сидела мама. Увидев меня, она сразу закричала:
- Шломо, быстрее, быстрее! Папа ждёт тебя!
Папа действительно ждал меня. С трудом открыв глаза, он улыбнулся, попытался протянуть мне руку и умер с улыбкой на губах.
Потом семь дней, каждое утро, сняв обувь, я сидел на маленьком стульчике в синагоге, и люди пожимали мне руку, выражая соболезнование. Дома мама всё время говорила о папе, вспоминала прожитую с ним жизнь и просила меня остаться ещё на месяц. Она говорила, что через тридцать дней закончится траур, и я смогу улететь в свою Германию. Родители никогда не одобряли моё решение жить бок обок с немцами. О войне у нас дома не говорили. Папа всегда обещал нам, что когда мы станем взрослыми, он нам всё расскажет. Он умер в восемьдесят четыре года, не успев выполнить своего обещания.
Но кое-что мы знали. После войны папа вернулся в Румынию, где он родился, и встретил там свою будущую жену. Они поженились и уехали в Израиль. Папа служил в Израильской армии. На вопросы, что он делал в армии, папа отвечал:
- Ничего я не делал. Я был поваром - кормил солдат.
На похоронах я обратил внимание на пожилых мужчин с военной выправкой. Один из них подошёл ко мне и долго пожимал руку. Он сказал, что я должен гордиться своим отцом. Я ответил, что папа в армии был поваром и ничего особенного не сделал.
Удивлённый мужчина попросил меня о встрече. Через несколько дней мы сидели в кафе, и он рассказал, чем занимался мой отец в Израильской армии. Оказывается, он был офицером Моссада. «Вот тебе и повар», - подумал я. Уходя, мужчина оставил мне несколько фотографий.
Каждый следующий день приносил мне открытия. Я узнавал о моём отце всё новые истории. Мы с мамой рассматривали фотографии, где рядом с отцом стояли Моше Даян, Ариель Шарон и люди в военной форме. Тогда зачем он говорил мне и брату, что был поваром?
Когда брат захотел стать военным лётчиком, мама долго отговаривала его и плакала. Папа успокаивал её и говорил: «Если сын решил, значит, так надо».
Брат стал военным лётчиком, и вся семья гордилась им. А в ливанскую войну он был ранен в голову. И теперь половина черепа моего брата сделана из платины. Он инвалид и не понимает, что папы больше нет. Он ничего не понимает, просто сидит на стуле и смотрит в окно.
Я тоже служил в Израильской армии, но после службы поехал на неделю к товарищу в Германию и остался навсегда. Правда, что значит «навсегда»? Навсегда я только в Израиле, где родился и где живёт вся моя семья. И когда-нибудь я вернусь домой. Но теперь, на время, мой дом - Германия. Счастлив ли я? На этот вопрос у меня ответа нет.
А сегодня я в Израиле. У меня умер отец. Самый близкий мне человек. Но, как оказалось, человек, о котором я ничего не знал.
Когда моему папе исполнилось шестьдесят два года, он заболел. Ему срочно понабилось донорское сердце. И донор нашёлся. Им оказался погибший в автокатастрофе молодой палестинец. В груди моего отца забилось сердце араба. Казалось бы, ну и что такого? Сердце не имеет национальности, оно космополитичское. Но когда отец вернулся домой, он стал чаще обычного слушать арабскую музыку. И даже на телефон записал песни палестинского певца. Моя мама решила пойти с ним к врачу. Но тот сказал, что отец здоров, и он не знает, как объяснить поведение папы. Тогда мама пригласила домой раввина. Но и тот не смог ничем помочь. Единственное, что он сказал:
- Если никому не мешает арабская музыка, пусть слушает. Только танцевать ему нельзя. Он ещё не совсем здоровый.
Двадцать два года билось арабское сердце в груди моего отца. Но и оно устало. Теперь папы нет. За несколько часов до похорон я незаметено положил в гроб мой телефон. Зачем я это сделал? Не знаю. Наверное, тоже на память. Я звонил отцу и посылал ему СМС. Но папа не отвечал. Я задавал вопросы, но папа молчал. Я говорил ему, что очень люблю его, что никогда не забуду его и что скоро навсегда вернусь в Израиль, чтобы быть рядом с ним. На седьмой день на мониторе телефона появилась сообщение: одно слово «Сарра».
На следующий день кто-то позвонил в дверь. Я открыл. На пороге стояла молодая женщина. Она представилась: «Я твоя сестра Сарра». Очень похожая на моего папу, она рассказала, что он любил ее мать и всю жизнь помогал им. Вот так у меня появилась ещё одна сестра.
Но один вопрос не давал мне покоя: кто отправил мне СМС? Сарра не отправляла.
На телефонной станции я пытался узнать, кто послал мне это сообщение. Но работники разводили руками: не знаем, не можем определить. И это стало ещё одной тайной моего отца.
Каждый день я звонил моему отцу, но гудки сообщали мне, что линия занята.
На тридцатый день связь с отцом оборвалась. Женский голос ответил, что абонент недоступен. Наступила тишина.
Я вернулся в Германию. Звоню маме каждый день. У неё, слава Б-гу, всё хорошо. Жаль только, что папы нет. Моя старенькая мама хочет успокоить меня и говорит, чтобы я не волновался, ведь рядом с ней сестра, брат и Сарра. Они ей помогают.
Но успокоиться я не могу и надеюсь, что скоро вернусь в Израиль, если ничего существенного в моей жизни не произойдёт. И каждый раз, когда кто-то мне звонит, раздаётся арабская музыка и на маленьком экране появляется мой папа. Он ничего не говорит и не спрашивает, он просто смотрит мне в глаза...
Вайнер Ирина 
Городецкая Лина 
Ковалёва Наталья 
Денисов Евгений 
Некрасовская Людмила 
Аимин Алексей 
Талейсник Семен 
Кравченко Валерий 
Петя-вася Придурок 
Мотовилов Анатолий 
Козакова Ирина 
Дорман Валентин 
Демидов Вячеслав 
Борисов Владимир 
Хаустов Андрей 
Андерс Валерия 
