EN
Старый сайт
НОВОЕ ТЕАТРАЛЬНОЕ ДЕЛО
Женя Беркович – российский театральный режиссёр (её спектакли поставлены на сценах «Гоголь-центра», МТЮЗ, МХТ имени Чехова, Александринского театра), ученица Кирилла Серебренникова и участница «Седьмой студии».
4 мая Женя Беркович арестована в Москве по делу «об оправдании терроризма», которое Следственный комитет РФ увидел в спектакле «Финист Ясный Сокол». В тот же день в Москве арестована драматург, автор пьесы Светлана Петрийчук. В Санкт-Петербурге по этому делу прошли обыски ещё и в квартире матери и бабушки Евгении Беркович – правозащитницы Елены Эфрос и известной писательницы Нины Катерли (её подпись стоит под многими обращениями российской интеллигенции в защиту политзаключенных). У них изъяли компьютеры. 5 мая суд арестовал Беркович и Петрийчук уже на два месяца.
4 мая Женя Беркович арестована в Москве по делу «об оправдании терроризма», которое Следственный комитет РФ увидел в спектакле «Финист Ясный Сокол». В тот же день в Москве арестована драматург, автор пьесы Светлана Петрийчук. В Санкт-Петербурге по этому делу прошли обыски ещё и в квартире матери и бабушки Евгении Беркович – правозащитницы Елены Эфрос и известной писательницы Нины Катерли (её подпись стоит под многими обращениями российской интеллигенции в защиту политзаключенных). У них изъяли компьютеры. 5 мая суд арестовал Беркович и Петрийчук уже на два месяца.
Спектакль «Финист Ясный Сокол» вышел в свет в 2021 году и получил две престижные премии фестиваля «Золотая маска». В пьесе рассказывается о женщинах, которые знакомятся в интернете с радикальными исламистами — и уезжают из России к своим «возлюбленным». По мнению театральных критиков, этот спектакль Беркович, последовательно занимавшей антивоенную позицию, наоборот, «разоблачает механизмы терроризма».
В советские (брежневские) времена запрещали спектакли. Но чтоб посадить за спектакль автора пьесы и режиссера? Кажется, не было такого даже тогда.
Как написал известный журналист Александр Баунов, режиссера Женю Беркович и драматурга Светлану Петрийчук арестовали не за финансовые злоупотребления, как бывало прежде, когда хотели прийти за культурой, например за «Седьмой студией» Кирилла Серебренникова, а прямо за спектакль. «За сложное, авангардное художественное произведение с разбором психологических и социальных мотивов, которые отправили обычных русских девушек в объятия «настоящих мужиков» - ясных соколов - игиловцев. Это примерно как арестовывать Достоевского за оправдание убийства старушек после романа «Преступление и наказание» или за оправдание того же терроризма после романа «Бесы».
Пьеса Сетланы Петрийчук по сути "состоит из инструкций исламского быта - как испечь халяльный пирог и правильно повязать платок. А между инструкциями мы слышим выдержки из реальных судебных актов в судах РФ. И это абсурд, потому что - как судебные акты РФ могут оправдывать терроризм?", задается вопросом драматург Полина Бородина.
Очевидно, что Беркович припомнили и её задержание за одиночный пикет с плакатом «Нет войне!» ещё 24 февраля 2022 года, и её антивоенные посты, и её замечательные антивоенные стихи, и её феминизм, который теперь у нас считается страшнее исламизма.
А поскольку названный экстремистским спектакль награжден «Золотыми масками», дело смогут использовать и как повод для атаки на главную театральную премию.
А поскольку названный экстремистским спектакль награжден «Золотыми масками», дело смогут использовать и как повод для атаки на главную театральную премию.
Итак, грядёт «второе театральное дело». И вполне вероятно, что не последнее.
5 мая двери Малого Драматического Театра на улице Рубинштейна опечатаны, после «проверки» прокуратуры, Роспотребнадзор и МЧС. Якобы, обнаружили "недостатки" в пожарной безопасности и по "санитарно-эпидемиологической" части. После этого Роспотребнадзор запретил посещение театра для зрителей до 12 мая. А 11 мая будет суд, который может приостановить деятельность театра на срок до 90 суток для "исправления недостатков". Ранее театр Льва Додина был вынужден перенести два спектакля, где играет Данила Козловский, на которого написал донос небезызвестный Виталий Бородин.
И всем здравомыслящим людям ясно, что это неслучайное «совпадение» с арестом и судом над Женей Беркович и Светланой Петрийчук.
И всем здравомыслящим людям ясно, что это неслучайное «совпадение» с арестом и судом над Женей Беркович и Светланой Петрийчук.
***
ПРЕКРАСНЫЕ СТИХИ ЖЕНИ БЕРКОВИЧ
Как говорится, «нет худа без добра», и из-за всех этих ужасных событий, я открыл для себя замечательную поэтессу Женю Беркович. У неё прекрасная лирика, но в наши дни, прежде всего, я обратил внимание на её смелую и блестяще исполненную гражданскую лирику, написанную за последние месяцы.
ФЕВРАЛЬ
Зимотворенье во дворе, Метельный заверт.
А ты, как муха в янтаре, Навеки заперт.
И ты молчишь, и он, и я, И с ним, и с нею,
Чтоб не услышали друзья, Врагов страшнее.
Они расставят по местам, Собьются в стаю.
Вот я, конечно, не читал, Но осуждаю.
И нас опять пугает чёрт Своим Малютой.
А время медленно течёт Но снова лютый.
Метет, метёт по всей земле, Зараза волчья,.
Сиди, как муха в феврале, Темно и молча.
И слова чтоб не обронил На человечьем,
Февраль. Пора достать чернил. А плакать нечем.
2023
А ты, как муха в янтаре, Навеки заперт.
И ты молчишь, и он, и я, И с ним, и с нею,
Чтоб не услышали друзья, Врагов страшнее.
Они расставят по местам, Собьются в стаю.
Вот я, конечно, не читал, Но осуждаю.
И нас опять пугает чёрт Своим Малютой.
А время медленно течёт Но снова лютый.
Метет, метёт по всей земле, Зараза волчья,.
Сиди, как муха в феврале, Темно и молча.
И слова чтоб не обронил На человечьем,
Февраль. Пора достать чернил. А плакать нечем.
2023
Это замечательное стихотворение стало песней.
Автор музыки и исполнитель Сергей Никитин.
Автор музыки и исполнитель Сергей Никитин.
https://www.youtube.com/watch?v=6z5fKUBwoNg
* * *
НЕ ПОМОГЛО
То ли новостей перебрал, То ли вина в обед,
Только ночью к Сергею пришёл его воевавший дед.
Сел на икеевскую табуретку, спиной заслоняя двор
За окном. У меня, говорит, к тебе, Сереженька, разговор.
Не мог бы ты, дорогой мой, любимый внук,
Никогда, ничего не писать обо мне в фейсбук?
Ни в каком контексте, ни с буквой зэт, ни без буквы зэт,
Просто возьми и не делай этого, просит дед.
Никаких побед моим именем, Вообще никаких побед.
Так же, он продолжает, я был бы рад,
Если бы ты не носил меня на парад,
Я прошу тебя очень, (и делает так рукой),
Мне не нужен полк, Ни бессмертный, ни смертный,
Сереженька, никакой. Отпусти меня на покой,
Серёжа, Я заслужил покой.
Сел на икеевскую табуретку, спиной заслоняя двор
За окном. У меня, говорит, к тебе, Сереженька, разговор.
Не мог бы ты, дорогой мой, любимый внук,
Никогда, ничего не писать обо мне в фейсбук?
Ни в каком контексте, ни с буквой зэт, ни без буквы зэт,
Просто возьми и не делай этого, просит дед.
Никаких побед моим именем, Вообще никаких побед.
Так же, он продолжает, я был бы рад,
Если бы ты не носил меня на парад,
Я прошу тебя очень, (и делает так рукой),
Мне не нужен полк, Ни бессмертный, ни смертный,
Сереженька, никакой. Отпусти меня на покой,
Серёжа, Я заслужил покой.
Да, я знаю, что ты трудяга, умница, либерал,
Ты все это не выбирал, Но ведь я-то тоже не выбирал!
Мы прожили жизнь, Тяжелую и одну.
Можно мы больше не будем Иллюстрировать вам войну?
Мы уже все, ребята, Нас забрала земля.
Можно вы как-то сами Как-то уже с нуля.
Не нужна нам ни ваша гордость, Ни ваш потаённый стыд.
Я прошу тебя, сделай так, Чтоб я был наконец забыт.
Но ведь я забуду, как в русском музее Мы искали девятый вал,
Как я проснулся мокрый, А ты меня одевал,
Как читали Пришвина, Как искали в атласе полюса,
Как ты мне объяснял, почему на небе Такая белая полоса
За любым самолетом, Как подарил мне Увеличительное стекло…
Ничего, отвечает дед, Исчезая, Тебе ведь и это не помогло.
2023
Ты все это не выбирал, Но ведь я-то тоже не выбирал!
Мы прожили жизнь, Тяжелую и одну.
Можно мы больше не будем Иллюстрировать вам войну?
Мы уже все, ребята, Нас забрала земля.
Можно вы как-то сами Как-то уже с нуля.
Не нужна нам ни ваша гордость, Ни ваш потаённый стыд.
Я прошу тебя, сделай так, Чтоб я был наконец забыт.
Но ведь я забуду, как в русском музее Мы искали девятый вал,
Как я проснулся мокрый, А ты меня одевал,
Как читали Пришвина, Как искали в атласе полюса,
Как ты мне объяснял, почему на небе Такая белая полоса
За любым самолетом, Как подарил мне Увеличительное стекло…
Ничего, отвечает дед, Исчезая, Тебе ведь и это не помогло.
2023
Больше невозможно ни на что надеяться.
Завтра на месте «дней» появится «лет».
Утром в дверь звонили росгвардейцы,
А росмушкетёры почему-то нет.
В родительский чат прислали открытку с тюльпанами:
«Спасибо всем мамочкам за наших ребят».
Тюльпаны выглядят какими-то странными,
Как будто им ноги отрезали, но они всё равно стоят.
Я иду пешком от Ваганьковского до дома.
На кладбище хорошо, там нет распознавания лиц.
Завтра мы перейдём к началу второго тома,
И впереди ещё десять — бесконечный Аустерлиц.
Завтра на месте «дней» появится «лет».
Утром в дверь звонили росгвардейцы,
А росмушкетёры почему-то нет.
В родительский чат прислали открытку с тюльпанами:
«Спасибо всем мамочкам за наших ребят».
Тюльпаны выглядят какими-то странными,
Как будто им ноги отрезали, но они всё равно стоят.
Я иду пешком от Ваганьковского до дома.
На кладбище хорошо, там нет распознавания лиц.
Завтра мы перейдём к началу второго тома,
И впереди ещё десять — бесконечный Аустерлиц.
Что же ты, Софья Андреевна, продираешься к эпилогу,
Что ж ты бежишь к пруду, нет ответа и у пруда.
Мы никогда не узнаем, чем это кончится,
И слава богу, Потому что Это не кончится никогда.
Крепостничество не расправится, Не прояснится смута.
Это не третья мировая, Это единственная война.
Я иду пешком от Ваганьковского до Бахмута.
На пути моём ландыши, мёртвые с косами, и тишина.
Что ж ты бежишь к пруду, нет ответа и у пруда.
Мы никогда не узнаем, чем это кончится,
И слава богу, Потому что Это не кончится никогда.
Крепостничество не расправится, Не прояснится смута.
Это не третья мировая, Это единственная война.
Я иду пешком от Ваганьковского до Бахмута.
На пути моём ландыши, мёртвые с косами, и тишина.
2023
Нужна одежда на женщину, Семьдесят девять лет,
Из города, которого больше нет.
Футболка M — Мариуполь, Куртка L — Лисичанск,
Лифчик на чашку B — Буча и Бородянка.
У нее с собой только паспорт, Истерика каждый час
И фото внука на фоне танка.
Всегда не хватает обуви и штанов.
Можно не новое — Кто в этом мире нов —
Но все должно быть постиранным и удобным.
У кого есть нужные вещи, Можно сразу везти на склад,
А когда наконец закончится этот ад,
То он не закончится И отдадим бездомным.
Из города, которого больше нет.
Футболка M — Мариуполь, Куртка L — Лисичанск,
Лифчик на чашку B — Буча и Бородянка.
У нее с собой только паспорт, Истерика каждый час
И фото внука на фоне танка.
Всегда не хватает обуви и штанов.
Можно не новое — Кто в этом мире нов —
Но все должно быть постиранным и удобным.
У кого есть нужные вещи, Можно сразу везти на склад,
А когда наконец закончится этот ад,
То он не закончится И отдадим бездомным.
Нужна одежда на мальчика, Он только пришёл на свет,
В городе, которого больше нет,
Где от людей остались одни детали.
Где он был эти восемь проклятых лет?
Где-то, где нет войны И Азовской стали,
Где-то, где бегают кошки, Течёт ручей,
Где-то, где нет бурятов и москвичей,
Там, где нестрашный лес И на завтрак манна.
Там, где нет ни взрывов, Ни палачей,
Там, где можно неслышно смотреть с небес,
Как ещё идёт в живую школу живая мама.
2023
В городе, которого больше нет,
Где от людей остались одни детали.
Где он был эти восемь проклятых лет?
Где-то, где нет войны И Азовской стали,
Где-то, где бегают кошки, Течёт ручей,
Где-то, где нет бурятов и москвичей,
Там, где нестрашный лес И на завтрак манна.
Там, где нет ни взрывов, Ни палачей,
Там, где можно неслышно смотреть с небес,
Как ещё идёт в живую школу живая мама.
2023
Нечего плакать о том и об этом,
Нечего рыться в карманах лет,
Если сегодня перед рассветом
Люди проснулись, а мира нет.
Что-то, со свойствами голого провода,
Крепче алмаза и сверх того,
Тянется прямо от двадцать второго до
Двадцать четвёртого.
Где та улитка, где та скорлупка,
Кто первым понял, что скоро беда?
Самая хлипкая, самая хрупкая
В мире молитва: теперь никогда.
Нечего рыться в карманах лет,
Если сегодня перед рассветом
Люди проснулись, а мира нет.
Что-то, со свойствами голого провода,
Крепче алмаза и сверх того,
Тянется прямо от двадцать второго до
Двадцать четвёртого.
Где та улитка, где та скорлупка,
Кто первым понял, что скоро беда?
Самая хлипкая, самая хрупкая
В мире молитва: теперь никогда.
Снова нам нужно теплее одеться и
Снова в подвалы, под свет, под лёд,
Самая малая, самая детская
В мире надежда: что всё пройдёт.
Что будут в июне частые радуги,
Будет грозы ненадёжный щит,
Но сейчас-то мы снова по Ладоге,
И под колёсами лед трещит.
Глупым, беспечным, и вечным, и юным
Всюду дорога, но кто за рулём?
Что за шоссе между тем июнем
И этим февралем.
2023
Снова в подвалы, под свет, под лёд,
Самая малая, самая детская
В мире надежда: что всё пройдёт.
Что будут в июне частые радуги,
Будет грозы ненадёжный щит,
Но сейчас-то мы снова по Ладоге,
И под колёсами лед трещит.
Глупым, беспечным, и вечным, и юным
Всюду дорога, но кто за рулём?
Что за шоссе между тем июнем
И этим февралем.
2023
Воевал, но ничего не рассказывал.
Не хотел, берёг.
Не любил, когда кто-то его раскалывал,
Да и прежде был поперёк
Всяким разным парадным особям,
Облекающим горе в речь.
Он действительно верил, что этим наивным способом
Можно кого-нибудь уберечь.
Приходит под утро, курит всегда у форточки,
Сразу по несколько сигарет.
Так и запомнится до мельчайшей черточки,
Непохожим на свой портрет.
Не хотел, берёг.
Не любил, когда кто-то его раскалывал,
Да и прежде был поперёк
Всяким разным парадным особям,
Облекающим горе в речь.
Он действительно верил, что этим наивным способом
Можно кого-нибудь уберечь.
Приходит под утро, курит всегда у форточки,
Сразу по несколько сигарет.
Так и запомнится до мельчайшей черточки,
Непохожим на свой портрет.
Выпивает два стакана какой-то мерзости,
Смотрит в окно на пустой причал,
Видит море в полной его разверзности,
Но молчит, и всегда молчал.
Я из прошлой жизни помню такие мелочи,
Что его можно вылепить целиком.
В парке следы, то ли заячьи, то ли белочьи,
У песочницы снежный ком,
Про войну ничего и не надо спрашивать,
Главное, что папа теперь с тобой.
А что мёртвый — так это не страшно ведь.
У кого он сейчас живой.
2022
Смотрит в окно на пустой причал,
Видит море в полной его разверзности,
Но молчит, и всегда молчал.
Я из прошлой жизни помню такие мелочи,
Что его можно вылепить целиком.
В парке следы, то ли заячьи, то ли белочьи,
У песочницы снежный ком,
Про войну ничего и не надо спрашивать,
Главное, что папа теперь с тобой.
А что мёртвый — так это не страшно ведь.
У кого он сейчас живой.
2022
Ой плакала Мария, ой плакала,
Прикрывала рукой места:
А можно нам без чудес, без блага да
Без креста?
Да пусть бы вообще родилась девочка,
Потом внуки пойдут, будет зять…
А ангел молчит и стоит, как дерево:
Курьер, нерусский, что с него взять.
А он ведь живым рождается, не игрушечным,
Что наш Исенька, что чужой Кайсын.
Каждый, кого вы сделали мясом пушечным,
Был когда-то маленький, мягкий сын.
Прикрывала рукой места:
А можно нам без чудес, без блага да
Без креста?
Да пусть бы вообще родилась девочка,
Потом внуки пойдут, будет зять…
А ангел молчит и стоит, как дерево:
Курьер, нерусский, что с него взять.
А он ведь живым рождается, не игрушечным,
Что наш Исенька, что чужой Кайсын.
Каждый, кого вы сделали мясом пушечным,
Был когда-то маленький, мягкий сын.
И ничего подписывать я не буду вам,
На учёт не встану, рожу в хлеву.
Сами воюйте хоть в Косово, хоть под Чудовом,
Моего не возьмёте, пока живу.
А ей говорят: не кричите, девушка,
Все без вас заранее решено.
Начинайте завтра готовить побольше хлебушка,
Воду отстаивайте на вино,
Ничего вы здесь, мамочка, не поделаете:
Будет время, Иуда выдаст и Ирод съест.
А бог, кстати, тоже все время мечтал о девочке.
Но он же папа, Куда свою булочку, да на крест.
2022
На учёт не встану, рожу в хлеву.
Сами воюйте хоть в Косово, хоть под Чудовом,
Моего не возьмёте, пока живу.
А ей говорят: не кричите, девушка,
Все без вас заранее решено.
Начинайте завтра готовить побольше хлебушка,
Воду отстаивайте на вино,
Ничего вы здесь, мамочка, не поделаете:
Будет время, Иуда выдаст и Ирод съест.
А бог, кстати, тоже все время мечтал о девочке.
Но он же папа, Куда свою булочку, да на крест.
2022
Когда хоронили второго разбойника,
За гробом не шёл никто.
Никто не пришёл целовать покойника,
Буквально, совсем никто.
Никто не пошёл ни его оплакивать,
Ни маму жалеть его.
И мама сама не пошла оплакивать
Распятого своего.
Все люди тогда наконец-то поняли,
Кто праведник, кто мудак.
Что те за хорошее дело померли,
А эти за просто так.
Он сам захотел убивать, насиловать,
Сам отбивал поклон.
Не время жалеть и не место миловать
Таких нелюдей, как он.
Когда заходили в пещеру хорошего,
Пещера была пуста.
Точнее, там было какое-то крошево,
Но не было там Христа.
И люди кричали, молясь неистово,
Рвали солому седин,
А он отошёл проводить нечистого,
Чтоб тот не лежал один.
2022
2022
В заключение приведу письмо Жене Беркович, опубликованное режиссёром
Кириллом Серебренниковым.
Кириллом Серебренниковым.
Женька. Всегда хотел сказать, как я люблю тебя, но напускная строгость “мастера курса” не позволяла. Ты – любимая моя ученица. Самая талантливая, самая умная, самая свободная. Мать двоих детей. Режиссерка , поэт, драматург (не знаю, как образовать твой любимый феминитив). Тобой надо гордиться: такие люди в культуре любой нормальной страны – редкость, чудо, гордость. Но в России – все теперь наоборот…
Ты честная, жертвенная, уникальная. Ты сразу выступила против войны в самый первый день, ещё утром – тебя повинтили ещё до начала вечерних митингов.
Это ж надо было такую х..ню придумать – “Оправдание терроризма”. Обвиняют в этом твой спектакль, который с этим самым терроризмом борется, который кричит об этой боли. Но на любого художника всегда найдётся доносчик-“эксперт” или “искусствовед в штатском”, который подмахнет все, что им нужно. Мы помним всех этих блядских “экспертов” по вызову. Вообще, ощущение глобального дежавю. Все это мы уже проходили – “Спектакль, которого не было” и прочее. Аресты, обыски, суды. Помнишь, как ты прикольно выступала у меня в суде? Потом уже из-за долбое..зма обвинения нам стали придумывать “воровство” и “мошеничество”. За всем фарсом, не стесняясь, маячили “органы” по борьбе с инакомыслием. Уверен, тобой занимается тот же кабинет. Они хоть и мудаки, но вкус на хороший театр им не изменяет. С этим я тебя искренне поздравляю. Отчего они к тебе прицепились? Сама знаешь, отчего. Кто то захотел повышения звания, кому то не понравились твои красивые глаза, кто-то завидует твоей свободе, кому-то нужно отработать бюджет и тд. Это, Женька, у них называется “Система”.
Жень. Могу только материться от отчаяния и писать этот текст. Ты чудесная. Лучшая. Уникальная. Любимая. Прости, что учил тебя не врать и не бояться, учил честному театру, учил “говорить” и “быть”. Прости, что учил вас не быть ссыкливыми блядями, а быть художниками. Это сейчас считается преступным. Если убийцам говорить, что они убийцы, то они, конечно, ответят… Вот уже ответили. Людям, которые каждый день бомбят украинские города, убивают женщин, стариков, детей, людям, которым “не стыдно”, которые оправдывают свои преступления, ничего не стоит уничтожить “какой-то там” театр или поломать жизнь “каким-то там” Жене Беркович, Свете Петрийчук и их семьям.
Жень. Могу только материться от отчаяния и писать этот текст. Ты чудесная. Лучшая. Уникальная. Любимая. Прости, что учил тебя не врать и не бояться, учил честному театру, учил “говорить” и “быть”. Прости, что учил вас не быть ссыкливыми блядями, а быть художниками. Это сейчас считается преступным. Если убийцам говорить, что они убийцы, то они, конечно, ответят… Вот уже ответили. Людям, которые каждый день бомбят украинские города, убивают женщин, стариков, детей, людям, которым “не стыдно”, которые оправдывают свои преступления, ничего не стоит уничтожить “какой-то там” театр или поломать жизнь “каким-то там” Жене Беркович, Свете Петрийчук и их семьям.
Не будем тешить себя иллюзиями, Жень. Все ху..во. Шутки про “кровавый режим” уже не шутки. Он кровавый и преступный. И гордится, и кичится этой своей кровавостью. Доносчики подняли голову, мерзавцы получили право голоса. Их время, Женя. И нам ничего с этим не поделать, придется просто ждать.
Сколько раз, интересно, за сегодня и вчера ты произнесла слово “пи..дец” ? Но даже это слово не может описать то, во что превратили эти мерзавцы нашу страну. Страну, которую ты, Женька, и твои соратники бесконечно любите и за которую вы страстно боролись и боритесь до сих пор, оставаясь в ней и продолжая говорить правду.
Говорить тебе “Держись, Женя” я не буду. Ты будешь держаться, я знаю, ты сильная. Тебе надо пройти через ад, а потом будет легко. Помнишь ту пьесу “Жаворонок” Ануя, которой ты дебютировала в МХТ? Вот все так и есть – сначала больно, очень больно, а потом – легче. Вера в то, что ты права и ни в чем не виновата, спасает в самом кромешном аду.
И помни – пи..дец рано или поздно кончится. Ты – Звезда. Ты – Свет. Ты – Любовь.
Они, твари, сдохнут в забвении, а ты останешься.
И помни – пи..дец рано или поздно кончится. Ты – Звезда. Ты – Свет. Ты – Любовь.
Они, твари, сдохнут в забвении, а ты останешься.
* * *
ОТКРЫТОЕ ПИСЬМО В ПОДДЕРЖКУ ЖЕНИ БЕРКОВИЧ И СВЕТЛАНЫ ПЕТРИЙЧУК
Более 10 тысяч человек подписали открытое письмо в поддержку режиссерки Евгении Беркович и сценаристки Светланы Петрийчук, арестованных по обвинению в оправдании терроризма. Письмо опубликовала «Новая газета».
https://docs.google.com/document/d/1TSae1M3Pb6Ejh24Vucgs07c7BE-t9GYMqqQnWP4YKLc/edit
Более 10 тысяч человек подписали открытое письмо в поддержку режиссерки Евгении Беркович и сценаристки Светланы Петрийчук, арестованных по обвинению в оправдании терроризма. Письмо опубликовала «Новая газета».
https://docs.google.com/document/d/1TSae1M3Pb6Ejh24Vucgs07c7BE-t9GYMqqQnWP4YKLc/edit
ПРЕСЛЕДУЙТЕ УБИЙЦ, А НЕ ПОЭТОВ!
«Мы - против того, чтобы режиссёров, драматургов, артистов, кого бы то ни было - в ХХI веке арестовывали за спектакль. Мы против обвинительной лжи: в работе режиссёра Евгении Беркович и драматурга Светланы Петрийчук нет ни тени оправдания терроризма; пьеса и спектакль «Финист - ясный сокол» несут абсолютно внятный антитеррористический призыв.
Мы — против того, чтобы сажали за анти-СВО стихи. Стихи Беркович стали за минувший год широко известны. Против преследования граждан по сфабрикованному обвинению. Против идеологического заказа. Против уничтожения театра и культурной среды. Против того, чтобы из театрального цеха, как в толпе на митинге, выхватывали одиночек — тех, кто не хочет уезжать из своей страны. Она не хотела уезжать — из страны, города, отказываться от языка, на котором она пишет, мыслит и ставит. И не уехала. При этом надеялась сохранить право голоса: трезвой и сострадательной оценки происходящего в России, в Украине, в мире. Дома в Москве ее ждут дети. Дома в Петербурге мать и бабушка, известная питерская писательница Нина Катерли. Государству стыдно терроризировать женщин!
Мы — против террора и его оправдания, в том числе из ложно понятой государственной целесообразности. Преследуйте убийц, а не поэтов!»
Главный редактор «Новой газеты» Дмитрий Муратов также записал видеообращение в поддержку задержанных женщин: «Подпишите это письмо, потому что они сделали все, чтобы был мир. Я напомню: это слово не запрещено. А мы сделали не все. Неизвестно, сколько времени нам осталось, но давайте вот это небольшое оставшееся время попробуем провести, как люди».
Тубольцев Юрий 
Некрасовская Людмила 
Буторин Николай 
Андерс Валерия 
