EN
Старый сайт
БЫЛЬ-НЕБЫЛИЦА
Ляля, с
неохотой расставшись с интересным сном, пробудилась от солнечных лучей,
пытающихся пробраться сквозь сомкнутые веки.
- Сколько раз я говорила, чтобы ты закрывал шторы на ночь, - недовольно пробурчала она, поворачиваясь к мужу.
Место Ильи пустовало. Ляля наморщила лоб.
- Ах, да, верно, у него же смена. Вот ещё! А я хотела, чтобы он повесил полки в коридоре. И кран в ванной бездельник наверняка не починил.
Тяжело вздохнув, женщина встала с кровати и накинула халат.
Недавно Ляля Мохова вышла на пенсию.
Первый месяц она отсыпалась, наслаждаясь тем, что не надо рано подниматься и куда-то бежать, но потом наступил момент, когда пенсионерка заскучала.
От нечего делать Ляля с утра начинала пилить мужа.
Илья отмалчивался, он всегда был немногословен. Не реагировал он даже на обвинения в мужской несостоятельности, хотя брови его порой сурово сходились на переносье, а губы презрительно кривились при взгляде на встрёпанную, обрюзгшую женщину со следами вчерашней заветрившейся косметики на лице.
Лишь однажды Илья позволил себе возмутиться и тут же пожалел об этом, стоя под шквалом насмешек и оскорблений. Не в силах больше терпеть издевательства, мужчина, развернувшись, выбежал за дверь, кинув жене:
- Курица!
Дома он не появлялся неделю. Вернулся в чём ушёл - тапочках на босу ногу, вытянутых на коленках трениках и ещё более грязной, чем до исчезновения, футболке. Присмиревшая Ляля выискивала признаки многодневного кутежа, но напрасно. Муж выглядел так же, как всегда, даже слегка пополневшим, словно там, где он отсиживался, его хорошо кормили.
Напуганная бунтом супруга женщина пару дней помалкивала, а потом всё началось сызнова. Но сегодня Илья работал, и выплеснуть дурное настроение оказалось не на кого. Ах, нет, она же забыла про младшую дочку, спящую сейчас в соседней комнате.
Таня, на свою беду оставшаяся с матерью после того, как та добилась её развода с симпатичным, подающим надежды инженером, вела себя тише воды, ниже травы. Она уже два года не могла устроиться на работу и понимала, что полностью зависит от родителей. Промолчала женщина и сейчас, когда Ляля, раздёрнув занавески, потребовала, чтобы лентяйка встала и занялась приготовлением завтрака.
Пока та чистила, резала и варила, родительница, стоя у неё за спиной, исходила ядом, называя Таню приживалкой, тунеядкой и глупой гусыней, неспособной устроить свою жизнь и сидящей на её шее. То, что сама она получает мизерную пенсию и живёт неплохо только благодаря работающему мужу, Ляля, конечно, запамятовала.
Терпение дочери явно подходило к концу, она с трудом сдерживалась, а, когда мать, утомившись, ушла в комнату и включила телевизор, Таня, швырнув ей вслед нож, вонзившийся в косяк, прошипела:
- Куриные мозги!
Позавтракав и дав распоряжения по хозяйству, Ляля нарядилась, некрасиво намазала щёки, глаза и губы и, взяв хозяйственную сумку, отправилась в магазин. Увидевшие её издалека продавцы перешёптывались:
- Идёт!
- Сейчас опять бузить начнёт!
- Курица! - слышалось отовсюду.
И они не ошиблись. Ляля придралась к яйцам, колбасе, мясу и рыбе, оставив мнение о самих торговцах на закуску. Она так кричала, что привлекла внимание старомодно одетого немолодого человека, приблизившегося к месту свары, чтобы разобраться в происходящем.
- Как вы смеете так разговаривать с людьми?! - возмутился он. - Вы, похоже, считаете, что вам должны все: семья, соседи, продавцы, врачи. А сами хоть раз для других что-нибудь хорошее сделали?
От неожиданности Ляля ненадолго замолчала, а потом снова открыла рот. Таких оскорблений не слышали ни Илья, ни Таня, ни ошалевшие женщины за прилавком. А тот, на кого они сыпались, молчал, презрительно глядя на разъярённую мегеру.
Когда скандалистка, выдохшись, с гордым видом покинула магазин, ничего не купив, мужчина негромко сказал:
- Кем её можно назвать? Шавкой? Нет. У самой мерзкой собачонки хватит ума заткнуться после пары брошенных в неё камней. Эта же не понимает ничего, словно вместо мозга у неё пузырь. Курица!
- Точно, курица, - с готовностью подхватила одна из продавщиц.
- Так тому и быть, - решил незнакомец.
И вышел, провожаемый недоумевающими взглядами персонала.
А Ляля в это время, всё ещё кипя от негодования, входила в квартиру.
- Я вернулась, - громогласно объявила она.
И, кинув ключи на тумбочку, оперлась о стену, снимая обувь и размышляя. Надо же! Какой-то мужичонко, у которого даже нет средств, чтобы приобрести себе нормальную одежду, посмел указывать, как себя вести, ей - Ляле, которой никто никогда не смел возражать!
От злости, нет ли, но у неё закружилась голова, а когда женщина пришла в себя, то всё вокруг - двери, стены, мебель показались ей какими-то уж слишком большими и размытыми.
- Давление подскочило, - подумала Ляля, - надо прилечь.
И, с трудом передвигая ставшие странно неудобными ноги, направилась к дивану.
Вскоре вернулся Илья. Скинув ботинки, он прошёл в комнату, ожидая привычных нападок, и вдруг застыл на пороге.
- Танечка, - позвал мужчина.
А когда та прибежала, спросил растерянно:
- Танюша, откуда здесь взялась курица? Очередная причуда матери?
Женщина, потеряв дар речи, смотрела на птицу, которая, вытащив голову из-под крыла, взъерошила перья, заорала что-то на своём языке, и, слетев на пол, накинулась на Илью. Тот вскрикнул, почувствовав резкую боль в ноге.
- Она клюётся, - пожаловался он, - да сильно как.
И решительно схватил агрессивное существо за шею.
- Нет уж, дорогая, - говорил мужчина, сжимая пальцы, - мне одной злобной курицы вполне хватает.
Пройдя на кухню, он выкинул полузадушенную птицу в окно. Та с кудахтаньем полетела вниз.
- Она не разобьётся? - испуганно спросила Таня. - Всё-таки пятый этаж.
Отец почесал в затылке.
- Не должна... - неуверенно отозвался он.
И высунулся по пояс в открытую створку. Дочь присоединилась к нему. Оба увидели, как незнакомый человек бомжеватого вида, воровато оглянувшись, схватил пернатую забияку, уже направившуюся к подъезду, и, зажав подмышкой, потащил в сторону частных домов.
- Ну, слава богу, хотя бы жива, - с облегчением вздохнула Таня.
А Илья засмеялся:
- Пускай теперь мужик с ней мучается.
- Что тебе на ужин приготовить, пап? - поинтересовалась женщина, улыбнувшись отцу.
- Пожарь картошки, - попросил тот, - но только пустой. После этого происшествия почему-то совершенно не хочется мяса. А впрочем, на твоё усмотрение.
И отправился чинить кран.
Через три дня в полицию поступило заявление от Ильи Алексеевича Мохова об исчезновении его жены Ольги Евгеньевны. Несмотря на показания Татьяны Ильиничны, сообщившей, что мать возвращалась домой, подозрение пало на человека, ушедшего вслед за той из магазина. Но, к большому сожалению законников, отыскать его не удалось.
Илья недолго грустил из-за пропажи Ляли, через месяц он сошёлся с женщиной, с которой встречался уже давно. К Тане вернулся муж, у них родился ребёнок, и обе семьи прекрасно ладили и радовались жизни.
А товарки долго ещё смеялись над молоденькой продавщицей, уверявшей, что странный мужчина, осадивший сварливую бабу, оседлал метлу, ожидавшую его у ближайшей помойки, и, описав в воздухе дугу, улетел в неизвестном направлении.
* * *
Испытание смертью
(фантастика)
Невидимые лучи тусклого светила, напоминающего маленькую луну, с трудом пробиваясь сквозь тяжёлые наслоения, и скупо освещали блёклую поверхность неизвестной планеты, покрытую скудной растительностью.
По бескрайней, безжизненной пустыне, отдыхая каждые три минуты, медленно перемещались двое в скафандрах. Но вот один из них, споткнувшись, упал и остался недвижим. Второй остановился и опустился рядом на колени. Через стекло шлема можно было разглядеть, что глаза лежащего мужчины закрыты, и только шумное дыхание свидетельствовало, что он ещё жив.
- Товальд, - окликнул его спутник, - что с тобой?
Тот приподнял веки.
- Кислород... кончается, - выдавил он.
- Хочешь, я поделюсь своим?
Умирающий еле слышно фыркнул.
- Зачем, Борис? Чтобы продлить агонию ещё на пару часов? Не стоит.
Оба помолчали, а потом Товальд заговорил:
- Любое общество в момент катастрофы избавляется от наименее полезных своих членов. Как ты относишься к тому, что нас сочли балластом?
Не желая отвечать, Борис промолчал, но вопросы продолжались:
- Разве мы плохо справлялись со своими обязанностями? Или не рисковали жизнью вместе с остальными? Почему в капсулу посадили именно тебя и меня, а не Авлиса, не Видоха, не Аллу, наконец...
- Алла - женщина. Оставшиеся стали бы презирать сами себя, если бы выкинули её в космос.
- При чём тут половая принадлежность? В такой ситуации речь может идти только о нужности того или другого. Алла всегда была беспомощной, и нам приходилось брать на себя большую часть её работы. А Видох? Он постоянно ныл, сожалея о том, что отправился в экспедицию, и никогда ничего не доделывал до конца, уверяя, что это ему не по плечу. Или Авлис...
Борис перебил говорящего:
- Товальд, тебя кто-нибудь ждёт на Земле?
Тот, тяжело дыша, уставился на товарища.
- Тебе же известно, что нет.
- И меня тоже. Мы одиноки, наша гибель никого не опечалит. У Аллы, Авлиса и Видоха семьи. Разве это не причина для того, чтобы оставить их в живых?
- Ты понимаешь, что говоришь?!
Голос Товальда взлетел:
- Я хочу жить, один я или нет! И уверен, что ты тоже не жаждешь смерти. Команда могла избавиться от менее достойных, но почему-то выбрала именно нас...
Собеседник продолжал возмущаться, но Борис уже не слушал, вспоминая, как после аварии, рассчитав вес капсулы, понял, что будет недостаточно скинуть только летательный аппарат, что придётся послать на смерть двух-трёх человек, иначе корабль, не сумев оторваться, рухнет на поверхность звезды, и погибнут все.
Он снова видел лицо капитана, изменившееся до неузнаваемости, когда техник доказал необходимость сброса живого балласта, добровольно согласившись стать первой жертвой. А ещё Борис подумал, что Товальд не простил бы, если бы узнал, что вторым он назвал его имя...
Размышления астронавта прервала тишина; товарищ больше не дышал, хотя глаза его остались открытыми. Слезинка скатилась по щеке обречённого, губы прошептали молитву, и мужчина, не желая медленно умирать в одиночестве, отстегнул и снял шлем. И изумился, почувствовав, как в лёгкие проникает кислород. Снова встав на колени, он трясущимися руками обнажил голову покойника и тут...
Взвыла сирена, забегали люди, оттеснив Бориса от тела погибшего. Медики пытались реанимировать мертвеца, а ошеломлённый человек смотрел на эту суету, не понимая, что происходит.
- Выключите планетарий, - крикнул кто-то.
Внезапно Борис осознал, что находится в огромном зале, под потолком которого крутится большой прибор, проецирующий на пол и стены картинку чужого мира. Почему же он раньше этого не замечал? Его чем-то опоили? Что за эксперименты над ними ставили?
К технику подошёл капитан и, улыбаясь, положил руку тому на плечо.
- Здорово нас надули! - весело сказал он. - Я даже не сомневался, что всё происходит на самом деле. А ты, оказывается, герой!
Борис перевёл на него невидящий взгляд и слабым голосом поинтересовался:
- Зачем всё это?
- Проверка на вшивость, - ответил начальник экспедиции. - Зато теперь наши наниматели знают, кто на что способен, и уверены, что мы правильно поведём себя в критической ситуации.
Техник взглянул на тело, накрытое тёмной тканью, и промолвил:
- Товальд заплатил за их сомнения слишком дорого.
Командир развёл руками.
- К сожалению, это неминуемые издержки нашей профессии.
- Издержки? Человеческая жизнь, погубленная просто так, безо всякого смысла,
ради любопытства - издержки?! Насколько же низко она будет цениться в космосе, если уже здесь - на Земле с людьми обращаются, как с подопытными животными!
Собеседник потупился, не зная, что сказать, а Борис, отвернувшись от него, подошёл к группе оживлённо беседующих учёных и ровным тоном произнёс:
- Я отказываюсь от участия в экспедиции. Для вас меня больше не существует, я погиб вместе с Товальдом.
И двинулся к выходу, не обращая внимания на встревоженные оклики.
Открыв дверь, Борис с наслаждением вдохнул свежий после дождя воздух, подставил лицо солнцу и, покинув охраняемую территорию, направил шаги к тому новому, что ждало его впереди.
* * *
- Сколько раз я говорила, чтобы ты закрывал шторы на ночь, - недовольно пробурчала она, поворачиваясь к мужу.
Место Ильи пустовало. Ляля наморщила лоб.
- Ах, да, верно, у него же смена. Вот ещё! А я хотела, чтобы он повесил полки в коридоре. И кран в ванной бездельник наверняка не починил.
Тяжело вздохнув, женщина встала с кровати и накинула халат.
Недавно Ляля Мохова вышла на пенсию.
Первый месяц она отсыпалась, наслаждаясь тем, что не надо рано подниматься и куда-то бежать, но потом наступил момент, когда пенсионерка заскучала.
От нечего делать Ляля с утра начинала пилить мужа.
Илья отмалчивался, он всегда был немногословен. Не реагировал он даже на обвинения в мужской несостоятельности, хотя брови его порой сурово сходились на переносье, а губы презрительно кривились при взгляде на встрёпанную, обрюзгшую женщину со следами вчерашней заветрившейся косметики на лице.
Лишь однажды Илья позволил себе возмутиться и тут же пожалел об этом, стоя под шквалом насмешек и оскорблений. Не в силах больше терпеть издевательства, мужчина, развернувшись, выбежал за дверь, кинув жене:
- Курица!
Дома он не появлялся неделю. Вернулся в чём ушёл - тапочках на босу ногу, вытянутых на коленках трениках и ещё более грязной, чем до исчезновения, футболке. Присмиревшая Ляля выискивала признаки многодневного кутежа, но напрасно. Муж выглядел так же, как всегда, даже слегка пополневшим, словно там, где он отсиживался, его хорошо кормили.
Напуганная бунтом супруга женщина пару дней помалкивала, а потом всё началось сызнова. Но сегодня Илья работал, и выплеснуть дурное настроение оказалось не на кого. Ах, нет, она же забыла про младшую дочку, спящую сейчас в соседней комнате.
Таня, на свою беду оставшаяся с матерью после того, как та добилась её развода с симпатичным, подающим надежды инженером, вела себя тише воды, ниже травы. Она уже два года не могла устроиться на работу и понимала, что полностью зависит от родителей. Промолчала женщина и сейчас, когда Ляля, раздёрнув занавески, потребовала, чтобы лентяйка встала и занялась приготовлением завтрака.
Пока та чистила, резала и варила, родительница, стоя у неё за спиной, исходила ядом, называя Таню приживалкой, тунеядкой и глупой гусыней, неспособной устроить свою жизнь и сидящей на её шее. То, что сама она получает мизерную пенсию и живёт неплохо только благодаря работающему мужу, Ляля, конечно, запамятовала.
Терпение дочери явно подходило к концу, она с трудом сдерживалась, а, когда мать, утомившись, ушла в комнату и включила телевизор, Таня, швырнув ей вслед нож, вонзившийся в косяк, прошипела:
- Куриные мозги!
Позавтракав и дав распоряжения по хозяйству, Ляля нарядилась, некрасиво намазала щёки, глаза и губы и, взяв хозяйственную сумку, отправилась в магазин. Увидевшие её издалека продавцы перешёптывались:
- Идёт!
- Сейчас опять бузить начнёт!
- Курица! - слышалось отовсюду.
И они не ошиблись. Ляля придралась к яйцам, колбасе, мясу и рыбе, оставив мнение о самих торговцах на закуску. Она так кричала, что привлекла внимание старомодно одетого немолодого человека, приблизившегося к месту свары, чтобы разобраться в происходящем.
- Как вы смеете так разговаривать с людьми?! - возмутился он. - Вы, похоже, считаете, что вам должны все: семья, соседи, продавцы, врачи. А сами хоть раз для других что-нибудь хорошее сделали?
От неожиданности Ляля ненадолго замолчала, а потом снова открыла рот. Таких оскорблений не слышали ни Илья, ни Таня, ни ошалевшие женщины за прилавком. А тот, на кого они сыпались, молчал, презрительно глядя на разъярённую мегеру.
Когда скандалистка, выдохшись, с гордым видом покинула магазин, ничего не купив, мужчина негромко сказал:
- Кем её можно назвать? Шавкой? Нет. У самой мерзкой собачонки хватит ума заткнуться после пары брошенных в неё камней. Эта же не понимает ничего, словно вместо мозга у неё пузырь. Курица!
- Точно, курица, - с готовностью подхватила одна из продавщиц.
- Так тому и быть, - решил незнакомец.
И вышел, провожаемый недоумевающими взглядами персонала.
А Ляля в это время, всё ещё кипя от негодования, входила в квартиру.
- Я вернулась, - громогласно объявила она.
И, кинув ключи на тумбочку, оперлась о стену, снимая обувь и размышляя. Надо же! Какой-то мужичонко, у которого даже нет средств, чтобы приобрести себе нормальную одежду, посмел указывать, как себя вести, ей - Ляле, которой никто никогда не смел возражать!
От злости, нет ли, но у неё закружилась голова, а когда женщина пришла в себя, то всё вокруг - двери, стены, мебель показались ей какими-то уж слишком большими и размытыми.
- Давление подскочило, - подумала Ляля, - надо прилечь.
И, с трудом передвигая ставшие странно неудобными ноги, направилась к дивану.
Вскоре вернулся Илья. Скинув ботинки, он прошёл в комнату, ожидая привычных нападок, и вдруг застыл на пороге.
- Танечка, - позвал мужчина.
А когда та прибежала, спросил растерянно:
- Танюша, откуда здесь взялась курица? Очередная причуда матери?
Женщина, потеряв дар речи, смотрела на птицу, которая, вытащив голову из-под крыла, взъерошила перья, заорала что-то на своём языке, и, слетев на пол, накинулась на Илью. Тот вскрикнул, почувствовав резкую боль в ноге.
- Она клюётся, - пожаловался он, - да сильно как.
И решительно схватил агрессивное существо за шею.
- Нет уж, дорогая, - говорил мужчина, сжимая пальцы, - мне одной злобной курицы вполне хватает.
Пройдя на кухню, он выкинул полузадушенную птицу в окно. Та с кудахтаньем полетела вниз.
- Она не разобьётся? - испуганно спросила Таня. - Всё-таки пятый этаж.
Отец почесал в затылке.
- Не должна... - неуверенно отозвался он.
И высунулся по пояс в открытую створку. Дочь присоединилась к нему. Оба увидели, как незнакомый человек бомжеватого вида, воровато оглянувшись, схватил пернатую забияку, уже направившуюся к подъезду, и, зажав подмышкой, потащил в сторону частных домов.
- Ну, слава богу, хотя бы жива, - с облегчением вздохнула Таня.
А Илья засмеялся:
- Пускай теперь мужик с ней мучается.
- Что тебе на ужин приготовить, пап? - поинтересовалась женщина, улыбнувшись отцу.
- Пожарь картошки, - попросил тот, - но только пустой. После этого происшествия почему-то совершенно не хочется мяса. А впрочем, на твоё усмотрение.
И отправился чинить кран.
Через три дня в полицию поступило заявление от Ильи Алексеевича Мохова об исчезновении его жены Ольги Евгеньевны. Несмотря на показания Татьяны Ильиничны, сообщившей, что мать возвращалась домой, подозрение пало на человека, ушедшего вслед за той из магазина. Но, к большому сожалению законников, отыскать его не удалось.
Илья недолго грустил из-за пропажи Ляли, через месяц он сошёлся с женщиной, с которой встречался уже давно. К Тане вернулся муж, у них родился ребёнок, и обе семьи прекрасно ладили и радовались жизни.
А товарки долго ещё смеялись над молоденькой продавщицей, уверявшей, что странный мужчина, осадивший сварливую бабу, оседлал метлу, ожидавшую его у ближайшей помойки, и, описав в воздухе дугу, улетел в неизвестном направлении.
* * *
Испытание смертью
(фантастика)
Невидимые лучи тусклого светила, напоминающего маленькую луну, с трудом пробиваясь сквозь тяжёлые наслоения, и скупо освещали блёклую поверхность неизвестной планеты, покрытую скудной растительностью.
По бескрайней, безжизненной пустыне, отдыхая каждые три минуты, медленно перемещались двое в скафандрах. Но вот один из них, споткнувшись, упал и остался недвижим. Второй остановился и опустился рядом на колени. Через стекло шлема можно было разглядеть, что глаза лежащего мужчины закрыты, и только шумное дыхание свидетельствовало, что он ещё жив.
- Товальд, - окликнул его спутник, - что с тобой?
Тот приподнял веки.
- Кислород... кончается, - выдавил он.
- Хочешь, я поделюсь своим?
Умирающий еле слышно фыркнул.
- Зачем, Борис? Чтобы продлить агонию ещё на пару часов? Не стоит.
Оба помолчали, а потом Товальд заговорил:
- Любое общество в момент катастрофы избавляется от наименее полезных своих членов. Как ты относишься к тому, что нас сочли балластом?
Не желая отвечать, Борис промолчал, но вопросы продолжались:
- Разве мы плохо справлялись со своими обязанностями? Или не рисковали жизнью вместе с остальными? Почему в капсулу посадили именно тебя и меня, а не Авлиса, не Видоха, не Аллу, наконец...
- Алла - женщина. Оставшиеся стали бы презирать сами себя, если бы выкинули её в космос.
- При чём тут половая принадлежность? В такой ситуации речь может идти только о нужности того или другого. Алла всегда была беспомощной, и нам приходилось брать на себя большую часть её работы. А Видох? Он постоянно ныл, сожалея о том, что отправился в экспедицию, и никогда ничего не доделывал до конца, уверяя, что это ему не по плечу. Или Авлис...
Борис перебил говорящего:
- Товальд, тебя кто-нибудь ждёт на Земле?
Тот, тяжело дыша, уставился на товарища.
- Тебе же известно, что нет.
- И меня тоже. Мы одиноки, наша гибель никого не опечалит. У Аллы, Авлиса и Видоха семьи. Разве это не причина для того, чтобы оставить их в живых?
- Ты понимаешь, что говоришь?!
Голос Товальда взлетел:
- Я хочу жить, один я или нет! И уверен, что ты тоже не жаждешь смерти. Команда могла избавиться от менее достойных, но почему-то выбрала именно нас...
Собеседник продолжал возмущаться, но Борис уже не слушал, вспоминая, как после аварии, рассчитав вес капсулы, понял, что будет недостаточно скинуть только летательный аппарат, что придётся послать на смерть двух-трёх человек, иначе корабль, не сумев оторваться, рухнет на поверхность звезды, и погибнут все.
Он снова видел лицо капитана, изменившееся до неузнаваемости, когда техник доказал необходимость сброса живого балласта, добровольно согласившись стать первой жертвой. А ещё Борис подумал, что Товальд не простил бы, если бы узнал, что вторым он назвал его имя...
Размышления астронавта прервала тишина; товарищ больше не дышал, хотя глаза его остались открытыми. Слезинка скатилась по щеке обречённого, губы прошептали молитву, и мужчина, не желая медленно умирать в одиночестве, отстегнул и снял шлем. И изумился, почувствовав, как в лёгкие проникает кислород. Снова встав на колени, он трясущимися руками обнажил голову покойника и тут...
Взвыла сирена, забегали люди, оттеснив Бориса от тела погибшего. Медики пытались реанимировать мертвеца, а ошеломлённый человек смотрел на эту суету, не понимая, что происходит.
- Выключите планетарий, - крикнул кто-то.
Внезапно Борис осознал, что находится в огромном зале, под потолком которого крутится большой прибор, проецирующий на пол и стены картинку чужого мира. Почему же он раньше этого не замечал? Его чем-то опоили? Что за эксперименты над ними ставили?
К технику подошёл капитан и, улыбаясь, положил руку тому на плечо.
- Здорово нас надули! - весело сказал он. - Я даже не сомневался, что всё происходит на самом деле. А ты, оказывается, герой!
Борис перевёл на него невидящий взгляд и слабым голосом поинтересовался:
- Зачем всё это?
- Проверка на вшивость, - ответил начальник экспедиции. - Зато теперь наши наниматели знают, кто на что способен, и уверены, что мы правильно поведём себя в критической ситуации.
Техник взглянул на тело, накрытое тёмной тканью, и промолвил:
- Товальд заплатил за их сомнения слишком дорого.
Командир развёл руками.
- К сожалению, это неминуемые издержки нашей профессии.
- Издержки? Человеческая жизнь, погубленная просто так, безо всякого смысла,
ради любопытства - издержки?! Насколько же низко она будет цениться в космосе, если уже здесь - на Земле с людьми обращаются, как с подопытными животными!
Собеседник потупился, не зная, что сказать, а Борис, отвернувшись от него, подошёл к группе оживлённо беседующих учёных и ровным тоном произнёс:
- Я отказываюсь от участия в экспедиции. Для вас меня больше не существует, я погиб вместе с Товальдом.
И двинулся к выходу, не обращая внимания на встревоженные оклики.
Открыв дверь, Борис с наслаждением вдохнул свежий после дождя воздух, подставил лицо солнцу и, покинув охраняемую территорию, направил шаги к тому новому, что ждало его впереди.
* * *
Киров Николай 
Аарон Борис 
Вайнер Ирина 
Михальска Стася 
Адаева Айша 
Андреев Олег 
Борисов Владимир 
Стефанюк Cтанислав. 
Дорман Валентин 
Пряничников Олег 
Талейсник Семен 
Андерс Валерия 
Маратканов Владимир 
Спасибо за высокую оценку!
