* * *

Я в храм зашел – он мне в дороге,

вдали казался, как мираж.

Зашел с печалью и тревогой

(их никому ведь не отдашь).

И вдруг надежда появилась

найти любовь, найти покой.

На Божью уповая милость,

вернуться – с радостью  – домой.

В ДОРОГЕ

Люблю дороги,

дальний путь люблю.

Водитель строгий:

сдача по рублю.

В окошке – осень,

в душе – печаль,

и жёлтых листьев

совсем не жаль.

Костёр рябины

давно погас.

Читаю Грина

в десятый раз.

Сказать не смею

всё, что хочу –

видать старею,

коль так бурчу.

Куда я еду –

не в этом суть.

По белу свету

держу свой путь.

* * *

В детстве я боялся смерти,

как войны, чертей и змей.

Но скрипела в круговерти

карусель бегущих дней.

Не  был хитрым, не был смелым,

не мечтал дожить до ста –

мне дожить тогда хотелось

лишь до возраста Христа.

Жизнь крутила и ломала,

била, подлая, под дых,

хоть и прожито немало –

страх пред смертью не затих.

Каждый день напоминает

Про грехи и Страшный суд…

И от страха (я-то знаю)

даже волосы встают.

* * *

Стихи не пишут для себя:

зачем переводить бумагу?

Стихи слагаются любя,

в награду, как бы за отвагу.

Или совсем наоборот:

от слез, от жалости, от боли,

что прочитавший их поймет,

хлебнул мужик по полной горя.

Стихи, когда невмоготу!

Стихи, когда горишь от страсти!

Стихи, когда теряешь ту,

с которой был недавно счастлив…

* * *

Давай обнимемся с тобою,

тихонько так, не на показ.

И пусть с улыбкой, пусть с тоскою

глядят завистники на нас.

Им не понять, что в наши годы

огонь любви горит сильней,

и в танце звёзд на небосводе

нет ярче нашего огней.

Да я секрета не открою,

что может быть в последний раз,

давай обнимемся с тобою,

на всякий случай, про запас...

 
* * *

Голубое небо подо мною

утопает в перьях-облаках –

с высоты жизнь кажется иною,

словно в фантастических мирах.

Здесь я понимаю, что не вечен,

и хочу неистовее жить,

словно ураган лететь на встречу,

и любить, любить, любить, любить…

 
* * *

Бог помог мне родиться в России,

возле Волги, великой реки,

где в тумане по утренней сини

шли когда-то гурьбой бурлаки.

Ничего не дается здесь просто,

но в тяжелый безвыходный час

мои предки на тихих погостах

придавали мне силы не раз.

Пока сердце мое не остыло,

пока хочется верить, любить,

я бреду на родные могилы –

мне в России без них не прожить.