EN
Старый сайт
Я, как собака, буду бЕречь твоё тело,
чтоб даже воша на него и сесть не смела.
Я в баню буду в год водить тебя четыре раза,
чтоб не пристала, мой душа, к тебе зараза.
Куплет из песни «На Богатяновской открылася пивная»
Зал ожидания вокзала в небольшом южном приморском городке. Длинная скамья в дальнем углу помещения. На скамье двое мужчин, ожидающих своего поезда. Один из них, молодой, с розовым, сытым лицом. Он облачён в рясу священника. На толстой, брутальной цепочке, надетой на шею попа, большой крест, лежащий горизонтально на его необъятном животе. Второй, немолодой, худощавый мужчина, просто обычный, ничем не примечательный, Яша Зильберман.
Сидят они уже так, молча, наверно, целых полторы минуты.
И вот, Яша уже больше не выдерживает и открывает рот, чтобы первым что-то сказать, сидящему рядом незнакомцу. Но, батюшка, повернув всё своё тело к пожилому соседу по скамье, начал разговор первым:
- Здравствуйте! Вы не можете даже себе представить, как же стало трудно работать. Народ перестал интересоваться историей христианства. Вот Вы, сын мой, читали Библию? Только скажите правду, сын мой.
Яша Зильберман, словно ожидал именно этого вопроса, не задумываясь, уверенно, ответил святому, молодому отцу, услышанной где-то фразой:
- Здравствуйте и Вам! Я не буду с Вами спорить за религию. Вы меня спросили, или я читал Библию? Таки я вам на это скажу больше, мы таки её и писали.
Батюшка, а не перекусить ли нам с Вами на брудершафт, за знакомство? Моя жена, Роза, мне тут кое-чего упаковала в торбочку. Вы же тоже ждёте поезда на Сердобск? Так давайте-таки, наложим мы уже с Вами на эту "Правду", - Яша расстелил на скамейке газету и выложил на неё еду из сумки,- Вы, святой отец, можете не волноваться за качество, Розочка положила мне только кошерную еду. Вот вам и яички. Да, куриные. И помидорчики, и фаршированная куриная шейка, уже намазанная горчицей. А это булочка, с селёдочным форшмаком. Я Вас таки прошу, покушайте. Да, моя Роза готовит так вкусно, что это извиняет все её внешние и внутренние недостатки.
- А мне тут матушка моя, бутылочку с хорошей настоечкой на хрене и стаканчики в дорогу спроворила. Пользуйте уважаемый. А я уж вашей закусочкой угощусь.
А сколько дней, уважаемый, вы будете путешествовать? Тут еды у вас припасено, как минимум, на неделю и на 5 человек.
- Ну, что Вы? Я только до Сердобска и взад. Но, Вы плохо знаете мою Розочку, она говорит, чтобы люди, не дай Бог, ничего плохого не подумали о ней, она Яшу, это меня, может выпустить из дома вообще без всяких там штанов, но без еды, никогда.
А в Сердобск я еду к Фиме, брату моей Розочки, чтобы сказать ему, его жене Симе, пятерым их детям и Сименой маме с собакой, чтобы они не приезжали к нам в следующую среду, на неделю, потому, что нас таки именно в те дни не будет дома.
- А нельзя ли было, уважаемый, просто им позвонить?
- Батюшка, Бог с вами. Вы сейчас здорово мне пошутили. Моя Роза бы сейчас смеялась на Вас до слёз всем своим большим бюстом.
Вы хотите, чтобы я позвонил этому шлимазлу(неудачнику), Фиме? А потом, он в среду припрётся к нам и, когда я ему открою дверь, он мне с порогога скажет, что была плохая связь и поэтому ему пришлось всей его семьёй: его жене Симе, пятерым их детям и Сименой маме с собакой, приехать на несколько дней, чтобы уточнить, или он правильно меня понял по телефону.
- Да, уважаемый, Ваша жена, Роза, Вас балует. Дай Всевышний ей здоровья. Ну-ка, исповедуйтесь, сын мой, где же Вы отыскали такое сокровище?
- Это таки ещё таааа история. Но если Вы спросили, я Вам таки и отвечу.
Вот Вы кем работаете? Ах, извините, святой отец. Глупость спросил.
Я сам буду из простой, бедной семьи. Папа мой имел золотые руки и был мастером краснодеревщиком. Я же пошёл всеми своими руками в маму, которая не могла сварить простой каши, чтобы она у неё не подгорела.
А у моей Розочки всё наоборот. Она из хорошей, обеспеченной семьи потомственных старьёвщиков, - сказал Яша Зильберман с гордостью, - ещё её дедушка, при царе, ходил по домам и собирал старые шмотес (вещи).
Один раз, Розиному папе, в одном приличном доме, отдали бруки. Обычные серые бруки в тёмную полоску и с синими подтяжками. На них такое и не подумаешь. Так вот, с этих самых брук и начались в их жизни перемены. Там, в этих самых бруках, папа Розы, нашёл немножечко золотых монет и какие-то камушки, но которых хватило на то, чтобы переехать их семье в Ленинград, вселиться в хорошую 5 комнатную квартиру в старом районе и 4 раза выдать свою дочку Розу замуж. Нет, за разных мужчин.
Так Вы меня спросили, как-таки я познакомился с Розой?
Я уже Вам рассказал, что руками золотыми меня Бог не наградил и поэтому я из нашего маленького местечка поехал ловить своё еврейское счастья в Ленинград.
Мне повезло, я смог устроиться банщиком не в какую-то, просто баню, а в сами Геслеровские бани, что на Петроградской стороне.
Этим, батюшка, наши с Вами профессии похожи. Мы оба стараемся сделать людей чище.
Я таки Вам скажу, что тоже тогда стал не бедным человеком. Там были кабинеты с ванной, куда пускали парочек, но только при наличии в их паспортах штампов, что они муж и жена. Нет, между собой. Но, хотелось же людям помыться хоть иногда и не со своей женой или не со своими мужем. Ну, и клиенты, на минуточку, не скупились мне на благодарность за то, что я позволил им получить их маленький кусочек счастья.
Да, таки мы уже идём ближе к моей Розе.
Иногда начальство нашей бани, в виде поощрения, как премию за хороший социалистический труд, к празднику "7 ноября", нас, мужчин-банщиков, посылали работать в женские классы(отделения), а банщиц, наоборот, в мужские.
Что-то у Вас, святой отец, загорелись глазки, на лице, в предвкушении продолжения рассказа. Таки я вам скажу сразу, что на работе я был, как гинеколог в поликлинике. Смотрел на голых женщин, как на памятник Владимиру Ильичу Ленину у вокзала. Без вожделения. Но вот, однажды, и это, как сейчас помню, было 13 число и понедельник, подходит ко мне там одна женщина с совершено удивительными, навыкате, глазами, с большой грудью и носом, и просит открыть для неё «не слитую» бутылочку пива. Наш человек, - подумал я, - знает, что все банщики сливают, недопитые клиентами, остатки пива в бутылки и продают его потом, за совсем новое.
В общем, чего «размазывать кашу по тарелке», пробежала между мной и обнажённым Розочкиным телом, искра страсти.
Я был тогда лишь слегка женатым мужчиной, а Розочка, после третьего развода, была почти не замужем.
Когда Роза, на следующее утро, подала мне в свою постель яичницу из двух с половиной яиц с гренками, то от охвативших предчувствий, у меня закололо в паху. А, когда за ней в комнату вошла Розина мама с поздравлениями, папой, и их дальним родственником, дядей Зямой с большим ножиком в руках (это тот дядя Зяма, который работал резчиком мяса в соседнем гастрономе, но иногда он помогал и в синагоге), я сразу понял, что меня уже-таки незаметно женили. Я ещё месяц после этого несчастного случая, работал в женском отделении. Так я Вам таки скажу, что я водил тогда мою Розу каждый день к себе в баню по блату. Бесплатно! Она тогда уже даже скрыпела всем своим большим телом от чистоты. И это таки было ей, как свадебное путешествие от меня.
Розочка, даже когда мы переехали из Питера сюда, к морю, когда я вышел на пенсию, так и не изменила своей традиции - ходить иногда в городскую баню, для помыться с удовольствием и выпить потом пива.
А, вот Вам и фотография моей Розочки. Я всегда ношу её с собой. И Вы таки мне и будете ещё говорить за её красоту! Если бы Вы, товарищ поп, знали, сколько мне это стоило, чтобы она стала такой красавицей, – и тут, Яша Зильберман очень тяжело вздохнул всем своим худым телом, - Вы же понимаете, что сегодня можно сделать из любой завядшей Розы, настоящий бутончик. Были бы только деньги.
Нет, я не имею теперь столько денег ей на пластическую операцию, но заплатить соседу, за то, чтобы он, на своём компьютере, чуть-чуть изменил на фотографии лицо и фигуру моей любимой жены, у меня, слава нашему общему Богу, денег хватило.
Но, вот уже и подходит наш паровоз. Желаю Вам, батюшка, хорошего пути и доверчивых, щедрых клиентов!
На фото вход в Геслеровскую баню. Когда-то изо рта этой головы текла-таки вода. Да!
чтоб даже воша на него и сесть не смела.
Я в баню буду в год водить тебя четыре раза,
чтоб не пристала, мой душа, к тебе зараза.
Куплет из песни «На Богатяновской открылася пивная»
Зал ожидания вокзала в небольшом южном приморском городке. Длинная скамья в дальнем углу помещения. На скамье двое мужчин, ожидающих своего поезда. Один из них, молодой, с розовым, сытым лицом. Он облачён в рясу священника. На толстой, брутальной цепочке, надетой на шею попа, большой крест, лежащий горизонтально на его необъятном животе. Второй, немолодой, худощавый мужчина, просто обычный, ничем не примечательный, Яша Зильберман.
Сидят они уже так, молча, наверно, целых полторы минуты.
И вот, Яша уже больше не выдерживает и открывает рот, чтобы первым что-то сказать, сидящему рядом незнакомцу. Но, батюшка, повернув всё своё тело к пожилому соседу по скамье, начал разговор первым:
- Здравствуйте! Вы не можете даже себе представить, как же стало трудно работать. Народ перестал интересоваться историей христианства. Вот Вы, сын мой, читали Библию? Только скажите правду, сын мой.
Яша Зильберман, словно ожидал именно этого вопроса, не задумываясь, уверенно, ответил святому, молодому отцу, услышанной где-то фразой:
- Здравствуйте и Вам! Я не буду с Вами спорить за религию. Вы меня спросили, или я читал Библию? Таки я вам на это скажу больше, мы таки её и писали.
Батюшка, а не перекусить ли нам с Вами на брудершафт, за знакомство? Моя жена, Роза, мне тут кое-чего упаковала в торбочку. Вы же тоже ждёте поезда на Сердобск? Так давайте-таки, наложим мы уже с Вами на эту "Правду", - Яша расстелил на скамейке газету и выложил на неё еду из сумки,- Вы, святой отец, можете не волноваться за качество, Розочка положила мне только кошерную еду. Вот вам и яички. Да, куриные. И помидорчики, и фаршированная куриная шейка, уже намазанная горчицей. А это булочка, с селёдочным форшмаком. Я Вас таки прошу, покушайте. Да, моя Роза готовит так вкусно, что это извиняет все её внешние и внутренние недостатки.
- А мне тут матушка моя, бутылочку с хорошей настоечкой на хрене и стаканчики в дорогу спроворила. Пользуйте уважаемый. А я уж вашей закусочкой угощусь.
А сколько дней, уважаемый, вы будете путешествовать? Тут еды у вас припасено, как минимум, на неделю и на 5 человек.
- Ну, что Вы? Я только до Сердобска и взад. Но, Вы плохо знаете мою Розочку, она говорит, чтобы люди, не дай Бог, ничего плохого не подумали о ней, она Яшу, это меня, может выпустить из дома вообще без всяких там штанов, но без еды, никогда.
А в Сердобск я еду к Фиме, брату моей Розочки, чтобы сказать ему, его жене Симе, пятерым их детям и Сименой маме с собакой, чтобы они не приезжали к нам в следующую среду, на неделю, потому, что нас таки именно в те дни не будет дома.
- А нельзя ли было, уважаемый, просто им позвонить?
- Батюшка, Бог с вами. Вы сейчас здорово мне пошутили. Моя Роза бы сейчас смеялась на Вас до слёз всем своим большим бюстом.
Вы хотите, чтобы я позвонил этому шлимазлу(неудачнику), Фиме? А потом, он в среду припрётся к нам и, когда я ему открою дверь, он мне с порогога скажет, что была плохая связь и поэтому ему пришлось всей его семьёй: его жене Симе, пятерым их детям и Сименой маме с собакой, приехать на несколько дней, чтобы уточнить, или он правильно меня понял по телефону.
- Да, уважаемый, Ваша жена, Роза, Вас балует. Дай Всевышний ей здоровья. Ну-ка, исповедуйтесь, сын мой, где же Вы отыскали такое сокровище?
- Это таки ещё таааа история. Но если Вы спросили, я Вам таки и отвечу.
Вот Вы кем работаете? Ах, извините, святой отец. Глупость спросил.
Я сам буду из простой, бедной семьи. Папа мой имел золотые руки и был мастером краснодеревщиком. Я же пошёл всеми своими руками в маму, которая не могла сварить простой каши, чтобы она у неё не подгорела.
А у моей Розочки всё наоборот. Она из хорошей, обеспеченной семьи потомственных старьёвщиков, - сказал Яша Зильберман с гордостью, - ещё её дедушка, при царе, ходил по домам и собирал старые шмотес (вещи).
Один раз, Розиному папе, в одном приличном доме, отдали бруки. Обычные серые бруки в тёмную полоску и с синими подтяжками. На них такое и не подумаешь. Так вот, с этих самых брук и начались в их жизни перемены. Там, в этих самых бруках, папа Розы, нашёл немножечко золотых монет и какие-то камушки, но которых хватило на то, чтобы переехать их семье в Ленинград, вселиться в хорошую 5 комнатную квартиру в старом районе и 4 раза выдать свою дочку Розу замуж. Нет, за разных мужчин.
Так Вы меня спросили, как-таки я познакомился с Розой?
Я уже Вам рассказал, что руками золотыми меня Бог не наградил и поэтому я из нашего маленького местечка поехал ловить своё еврейское счастья в Ленинград.
Мне повезло, я смог устроиться банщиком не в какую-то, просто баню, а в сами Геслеровские бани, что на Петроградской стороне.
Этим, батюшка, наши с Вами профессии похожи. Мы оба стараемся сделать людей чище.
Я таки Вам скажу, что тоже тогда стал не бедным человеком. Там были кабинеты с ванной, куда пускали парочек, но только при наличии в их паспортах штампов, что они муж и жена. Нет, между собой. Но, хотелось же людям помыться хоть иногда и не со своей женой или не со своими мужем. Ну, и клиенты, на минуточку, не скупились мне на благодарность за то, что я позволил им получить их маленький кусочек счастья.
Да, таки мы уже идём ближе к моей Розе.
Иногда начальство нашей бани, в виде поощрения, как премию за хороший социалистический труд, к празднику "7 ноября", нас, мужчин-банщиков, посылали работать в женские классы(отделения), а банщиц, наоборот, в мужские.
Что-то у Вас, святой отец, загорелись глазки, на лице, в предвкушении продолжения рассказа. Таки я вам скажу сразу, что на работе я был, как гинеколог в поликлинике. Смотрел на голых женщин, как на памятник Владимиру Ильичу Ленину у вокзала. Без вожделения. Но вот, однажды, и это, как сейчас помню, было 13 число и понедельник, подходит ко мне там одна женщина с совершено удивительными, навыкате, глазами, с большой грудью и носом, и просит открыть для неё «не слитую» бутылочку пива. Наш человек, - подумал я, - знает, что все банщики сливают, недопитые клиентами, остатки пива в бутылки и продают его потом, за совсем новое.
В общем, чего «размазывать кашу по тарелке», пробежала между мной и обнажённым Розочкиным телом, искра страсти.
Я был тогда лишь слегка женатым мужчиной, а Розочка, после третьего развода, была почти не замужем.
Когда Роза, на следующее утро, подала мне в свою постель яичницу из двух с половиной яиц с гренками, то от охвативших предчувствий, у меня закололо в паху. А, когда за ней в комнату вошла Розина мама с поздравлениями, папой, и их дальним родственником, дядей Зямой с большим ножиком в руках (это тот дядя Зяма, который работал резчиком мяса в соседнем гастрономе, но иногда он помогал и в синагоге), я сразу понял, что меня уже-таки незаметно женили. Я ещё месяц после этого несчастного случая, работал в женском отделении. Так я Вам таки скажу, что я водил тогда мою Розу каждый день к себе в баню по блату. Бесплатно! Она тогда уже даже скрыпела всем своим большим телом от чистоты. И это таки было ей, как свадебное путешествие от меня.
Розочка, даже когда мы переехали из Питера сюда, к морю, когда я вышел на пенсию, так и не изменила своей традиции - ходить иногда в городскую баню, для помыться с удовольствием и выпить потом пива.
А, вот Вам и фотография моей Розочки. Я всегда ношу её с собой. И Вы таки мне и будете ещё говорить за её красоту! Если бы Вы, товарищ поп, знали, сколько мне это стоило, чтобы она стала такой красавицей, – и тут, Яша Зильберман очень тяжело вздохнул всем своим худым телом, - Вы же понимаете, что сегодня можно сделать из любой завядшей Розы, настоящий бутончик. Были бы только деньги.
Нет, я не имею теперь столько денег ей на пластическую операцию, но заплатить соседу, за то, чтобы он, на своём компьютере, чуть-чуть изменил на фотографии лицо и фигуру моей любимой жены, у меня, слава нашему общему Богу, денег хватило.
Но, вот уже и подходит наш паровоз. Желаю Вам, батюшка, хорошего пути и доверчивых, щедрых клиентов!
На фото вход в Геслеровскую баню. Когда-то изо рта этой головы текла-таки вода. Да!
* * *
Тубольцев Юрий 
Голод Аркадий 
Андерс Валерия 
