Эгрант

                "...Комсомольцы-добровольцы,
                Мы сильны нашей верною дружбой.
                Сквозь огонь мы пойдём, если нужно
                Открывать молодые пути..."
                (Е. Долматовский «Комсомольцы-добровольцы»)

30 ноября 1939 года. Все радиостанции Франции передали сообщение о нападении СССР на Финляндию.

- Алё! Мадам, соедините меня, пожалуйста, с номером 528 в городе Лионе.
- Алё! Жильбер, это ты дружище? Это Аарон Айзильбер. Нет, я уже не в Палестине.
Только два дня назад я сошёл с борта парохода в Марселе, а теперь уже у родителей в Париже.
Я решил приехать, когда узнал, что моя Франция вместе с Великобританией, ещё в сентябре этого года, объявила войну Германии, в связи с нападением последней на Польшу.
   Приехал, а тут ещё и это. Ты слышал сегодня новости по радио? Как же так, Жильбер? Русские хорошие честные парни. Я воевал вместе с ними в Испании против фашистов. Они были там добровольцами, как и я. СССР даже брал себе испанских детей, оставшихся сиротами. Объясни мне, как такое возможно? Как же огромная Россия могла напасть на маленькую Финляндию?
   Я уже звонил нашим из французской бригады еврейских добровольцев, с которыми я был в Испании. Нас здесь называют еврейские испанцы. Сегодня большой сбор по поводу этой заварухи. Если все наши решат туда ехать, я поеду. Маму жалко, она думала, что я у неё поживу пару месяцев. Но я ей скажу, что поехал назад, в Палестину.  Нет, тебе туда не нужно. Я ведь пока холостой, а у тебя жена и дочь.
Жильбер, передай привет Бриджит и поцелуй от меня малышку Николь.

Привет, Жильбер!
Пишу это письмо 26 декабря 1939 года находясь в Хельсинки.
Я, с другими добровольцами из Франции, уже неделя как в Финляндии. Сегодня узнал, что 14 декабря СССР был исключён из Лиги Наций. Кстати, я горд тем, что наша Франция стала первой страной, официально разрешившей запись добровольцев для участия в «Зимней войне».

Такого ужаса я не предполагал. Это намного страшнее, чем было в Испании. Тут к бедам войны добавился ещё и страшный мороз. Термометр опускается ниже отметки в 30 градусов. Я пока не участвовал в боевых действиях. Я же родился, и до 16 лет прожил в Германии, так что знаю хорошо немецкий язык. Но поскольку дома мы говорили на идиш, то я знаю и этот язык. А когда к власти в Германии пришли нацисты, наша семья переехала во Францию, и я учился во французской школе. Оттуда у меня знания французского. Потом я решил репатриироваться на Святую землю, в Палестину. Там я вынужден был учить иврит, и в этом преуспел. Ещё одним важным языком в Палестине является английский, поскольку она находится под мандатом Великобритании, я занялся и им. Так что меня, как полиглота, оставили здесь, в Хельсинки, в столице, как переводчика для добровольцев евреев, прибывающих из разных стран Европы. Но пусть у тебя, Жильбер, не сложится впечатление, что добровольцы только евреи. Здесь я встречал добровольцев из разных стран: норвежцев, эстонцев, англичан, датчан, венгров и людей других национальностей. Есть даже русские, из тех, кто уехал из России от большевиков во время революции.

Нас редко используют в военных действиях, ведь финны отличные солдаты и почти все взрослые мужчины встали на защиту своей Родины. Мы, в основном, занимаемся беженцами, прибывающими из района боевых действий. Это старики, женщины и дети. Много обмороженных. Их разбирают жители по своим домам. Берут чужих, незнакомых людей к себе.  А судьбы людей, оказавшихся на уже захваченных русскими территориях, остаются  неизвестными. По слухам, их выгоняют из своих домов и увозят куда-то. Но всё же, основное финское население востока Финляндии: Карелии и города Выборга, удалось эвакуировать вглубь страны. Беженцы рассказывают страшные вещи. Представь себе: они оставили свои добротные дома, в которых выросло не одно поколение их предков. Дома, в которых скрип каждой половицы им родной. А теперь по ним ходят чужие сапоги. И ты знаешь, при всём ужасе их положения, эти люди, без всякого видимого злорадства, рассказывают, о русских солдатах, которых в такой сильный мороз, легко одетых, их командиры гонят прямо под огонь финнов. Русские умирают даже от лёгкого ранения, замерзая в снегу...

Как долго финны смогут удерживать оборону, только Богу известно. Мы, как можем, помогаем кормить и размещать людей. Но и наши силы тоже на пределе. Мороз это что-то страшное.
Позвони моим родителям, скажи, что у меня всё хорошо. Только не забудь сказать, что я в Палестине. Они не знают о моём вояже в Финляндию.
Передавай привет Бриджит и поцелуй от меня малышку Николь.

Привет, Жильбер!
Пишу это письмо 15 марта 1940 года находясь ещё в Хельсинки.
Два дня назад официально закончилась эта ужасная, грязная война. В Москве подписан кабальный договор, по которому 11 % территории Финляндии (со вторым по величине городом Выборгом) перешли в состав СССР.
Почему финны пошли на такие уступки и подписали договор? Да просто финское правительство осознало, что, несмотря на требования народа продолжения сопротивления, никакой военной помощи, кроме добровольцев и оружия, Финляндия от союзников не получит. Встала реальная угроза полного захвата страны.
Скорее всего, что через две – три недели, я уже буду дома, в Париже.
Передавай привет Бриджит и поцелуй от меня малышку Николь.

- Алё! Мадам, соедините меня, пожалуйста, с номером 528 в Лионе.
- Алё! Жильбер! Это я, Аарон Айзильбер. Нет, я уже в Париже.
Отдохну некоторое время, и вернусь в Палестину. Там продолжается восстание арабов, и британская администрация мобилизует палестинских евреев во вспомогательные полицейские формирования, и берёт на себя их снабжение. Поскольку я член еврейской организации «Хагана», созданной для защиты еврейских поселений, то должен быть сейчас там. Родители едут со мной.
Жельбер, если начнётся здесь настоящая война, и Франция, не дай Бог, падёт, и немцы захватят страну, то нас, евреев, они уничтожат точно.
Ты подумай, может, поедете с нами, у тебя же тоже бабушка была еврейкой.
Передавай привет Бриджит и поцелуй от меня малышку Николь.

Все имена в рассказе вымышленные, но события подлинные.

                                               * * *