В новогодний вечер Нина чувствовала себя паршиво.

«Господи, когда же и я смогу встретить Новый год с тем, с кем хочу, – грустно размышляла, наблюдая, как веселились малознакомые молодые люди за красиво накрытым столом. – Сколько можно перед праздниками закидывать сыну вопрос и слышать нарочито бодрое: «Мам, ты что! Ну, конечно, мы будем тебе рады…».

За три часа до боя курантов Нина не выдержала и набрала номер Виталия Ивановича. Она слушала гудки, безуспешно пытаясь успокоить сильно бьющееся от нахлынувшего предчувствия сердце.

То, что произошло в следующий момент, стало полной неожиданностью. И поделило их отношения на «до» и «после».

На звонок почему-то ответил не он.

– Вы кто? – интонация, которой женщина задала вопрос, не оставляла сомнений: у её близких не было от неё секретов.

– Знакомая, – Нина растерялась от неожиданного напора и пронзившей догадки.

– А я – жена! Как вам не стыдно названивать! – начала обличительную речь  законная владелица искателя приключений.

В шоке Нина выключила телефон: вокруг сидели гости, продолжать разговор было немыслимо.

Минут через двадцать раздался звонок Виталия Ивановича.

Скрывая волнение, он скороговоркой поздравил с наступающим праздником и, как ни в чём ни бывало, подтвердил: «Нинок, завтра, как условились, я приеду к тебе».

«Ясно, взволновался, получив взбучку от жены. Интересно, как объяснил мой звонок? Скорее всего, в его версии я была сослуживицей», – догадалась Нина.

Первого января Виталий приехал поздно вечером, проводив семью брата на поезд. Нина решила отложить неприятный разговор о своём звонке. Влюблённые прекрасно провели ночь.

Утром Виталий Иванович заспешил домой: матушка попросила привезти к ней подружку. Причина уважительная, трогательно-благородная. Но торопливость, с которой засобирался приятель, заставила Нину усомниться в истинной причине отъезда.

– А почему твоя бывшая была с тобой на Новый год? – наконец задала мучивший вопрос.

– Не со мной, а с родственниками. Мы решили пока не расстраивать их нашим разводом… – Виталий Иванович умело скрыл волнение. Вопрос не застал его врасплох, он заранее подготовился – было нелепо скрывать очевидный факт. – Когда принимал душ, Виктория взяла мой телефон.

– Так не поступают даже нормальные, «действующие» жёны, но никак не бывшие…

Пауза повисла в воздухе тяжёлым камнем.

– Она сказала мне, что она – твоя жена!

– Официально мы не разведены. Но живём отдельно! Ты же понимаешь, развод – дело времени…

Нина вспыхнула: ничто так не отталкивает, как ложь.

– Мог бы сразу сказать.

– Я боялся тебя потерять…

Умом она понимала – нелегко расстаться с человеком, с которым прожил много лет. «Но врать так, по-крупному? Жаль, но после этого случая придётся проверять каждое его слово…».

Проводы прошли холодно.

– Ты всегда будешь у своей жены нерадивым учеником, – Нина не удержалась от язвительного тона, наблюдая, как Виталий Иванович, тяжело дыша, с трудом завязывает шнурки ботинок, суетливо задёргивает «молнию» на куртке.

– Ты угадала, она и правда – учительница, – не уловив иронии, промямлил Виталий Иванович, вываливаясь на лестничную площадку на этот раз без дежурного поцелуя.

Обратный путь прошёл в размышлениях. Он не знал, как быть дальше. Был уверен: Нина, ни при каких условиях, не будет встречаться с женатым мужчиной.

Дома сразу же позвонил.

– Скажи честно, мы больше не увидимся?

– А что ты можешь мне предложить – бесконечные свидания?

Виталий Иванович выдержал только два дня и вымолил встречу.

Случайно выглянув в окно, Нина увидела, как он медленно выходит из машины и, словно нашкодивший ребёнок в ожидании наказания, плетётся к подъезду, неловко прижимая дежурную коробочку конфет. От жалости к этому запутавшемуся мужчине защемило в груди: «Неужели и впрямь переживает, боится меня потерять?»

Виталий Иванович заполнил собой тесный коридорчик и, стараясь уловить настроение хозяйки, по-собачьи виновато посмотрел в глаза. Не заметив ничего опасного,  медленно и неловко стал стаскивать ботинки.

Пришёл в себя только после поцелуя Нины. Крепко обнял.

– Я думал, никогда больше тебя не увижу… – отчаянно выдохнул, стараясь успокоить сердце, готовое выскочить из груди.

И на этот раз всё было трогательно и нежно, как раньше.

Виталий Иванович был искренне рад встрече, делился новостями и подробно рассказывал о работе. Наблюдая за приятелем, Нина решила, что, пережив страх расставания, он готов к серьёзному разговору.

И осторожно начала о главном.

– Видишь ли, я могу ждать сколько угодно, был бы в этом смысл…

– Я тебя понимаю и со всем согласен – ты же у меня умница, – зачастил ухажёр. – Всё будет хорошо, вот увидишь.

– Приедешь ещё? Каникулы продолжаются…

– Хотелось бы, но нужно сдать госзаказ к первому февраля. Придётся поработать

даже в выходные…

Простились, ничего не обещая друг другу.

«Не могу же я постоянно вымаливать встречу, словно нищий – краюху хлеба…», – Нина попыталась взять себя в руки, отвлечься делами и заботами о внуке.   

Переписка по «скайпу» затянулась почти на месяц. Подробно описывая вечеринку на работе в свой день рождения, Виталий Иванович виновато добавил: «Для родичей тоже пришлось устроить праздник, чтобы не обижались». В сообщениях постоянно звучала тема: страшно устаю, еле приползаю домой.

– Давай я к тебе приеду, – подтрунивала Нина.

– Нет, мне удобнее приехать к тебе, – приятель сделал вид, что не заметил иронии.

– Как там жена после новогоднего звонка? Бушует?

– Затаилась…

– Нужно что-то решать.

– Если б я был на пенсии, давно переехал к тебе. А так… не могу бросить работу…

Выслушивая беспомощные тирады, Нина порой не выдерживала: «Я достойна лучшей участи, чем быть любовницей женатого мужчины!».

Он на удивление покорно сносил её раздражение и предлагал в качестве утешения довольно однообразные и ничего не значащие доводы: «Ты права», «Я тебя понимаю», «Когда приеду, поговорим, дам тебе видение наших дальнейших отношений».

Иногда всё-таки срывался.

– Ужасно скучаю, хочу тебя увидеть… 

Нина радовалась его порывам, и тут же разочаровывалась, слыша в ответ на приглашение очередной беспомощный лепет:

– Но и в эти выходные мы работаем, потерпи.

Обездвиженная его обещаниями, словно бабочка иголкой, Нина жила бесконечным, выматывающим ожиданием. Надеялась на чудо, мучилась сомнениями и задыхалась от отчаяния и безысходности.

Вечерами Виталий Иванович перестал отвечать на телефонные звонки. Старался перезвонить или послать СМС.  

И вот однажды, в позднее субботнее утро, в традиционно «семейные часы», когда домочадцы запасаются продуктами или посвящают время другим, не менее важным  хозяйственным делам, она позвонила Виталию Ивановичу. Один гудок, второй… – молчание… сброс…

«Не может ответить, или опять жена пришла в гости?».

Третья попытка завершилась ничем: аппарат выключили.

– Бедняга, не может и слова сказать, – посочувствовала Нина.

Его звонок прозвучал неожиданно.

– Нинуля, я сейчас на работе, совещание, разборки – объект сдаём для Министерства  обороны. Генералы стружку снимают, документы не все в порядке… выскочил в перерыве… настроение ниже плинтуса, –  взахлёб тараторил Виталий Иванович.

– Приезжай завтра, отдохнёшь, – спокойно сыронизировала Нина.

Ей не понравилась его излишняя суетливость.

– Хотелось бы, но не знаю, чем сегодня закончится заседание…

После разговора Нина была уверена лишь в одном – Виталий Иванович действительно был на взводе, получив взбучку. Но где это случилось: на заседании с генералами или дома с женой – история умалчивала.

Причина волнения приятеля открылась через десять минут.

Мобильник выдал Нине чужой звонок.

– Почему вы звоните моему мужу? И в субботу скажете, что вы с работы? – допытывался уже знакомый женский голос.

– Я не обязана отчитываться перед вами, – Нина отключилась.

На второй звонок решила ответить: ей льстило упорство жены Виталия Ивановича, к тому же, она успела взять себя в руки.

– Зачем вы звонили?

– Виталий – мой приятель.

– А у нас семья, голубушка, мы в браке уже тридцать лет.

– Да хоть сорок. Он сказал, что не живёт с вами.

Пауза была красноречивой – Нина попала в больное место.

– Это неправда…

– У меня нет оснований ему не верить.

Супруга Виталия Ивановича сменила воинственный тон на притворно-дружелюбный.

– Вот как… значит, мы с вами обе – обманутые…

Нина не удостоила вниманием дешёвую приманку.

– И что… у вас какие-то отношения? – осторожно продолжала Виктория Викторовна.

– Да, разумеется, – как можно спокойнее произнесла Нина, не поддаваясь попытке «подружиться» против Виталия Ивановича.

И отключилась.

– Сука, мой муж любит только меня, – звонившая сорвалась на крик.

Стало гадко.

«Господи, как же меня угораздило вляпаться в эту грязную историю», – весь день Нина не могла успокоиться, привести мысли в порядок.

До этого случая она только слышала о воинственных защитницах семейного очага, искусно использующих широкий арсенал средств: запугивание всесильным общественным мнением, организацию неприятностей на работе, и даже угрозы самоубийством.

Как правило, результат был предсказуем. Мощный прессинг жён, щедро одарённых артистическим талантом и откровенно-лисьими повадками, достигал нужной им цели: «заблудшие овечки» каялись и вымаливали прощение с помощью средств, прилично опустошающих кошелёк.

Муж Нины погиб в аварии четыре года назад. Они прожили в счастливом браке много лет, но, случись у него увлечение на стороне, отпустила бы. Никогда не понимала покинутых жён, во что бы то ни стало пытающихся сохранить семью.

Ложь, унижение и предательство, а потом и воспоминания об этом разъедают отношения. Шрамы и рубцы всё равно останутся…

Нина дала себе слово не выяснять отношения. Любительницы дешёвых сцен вызывали лишь одно желание – избежать любого общения. Пусть себе живут-поживают.

Но тревога и сомнения не отпускали…

Три месяца знакомства – достаточный срок, чтобы осознать невероятное везение – встречу, состоявшуюся после мучительного ожидания, приступов отчаяния и долгих поисков жемчужины среди сотен анкет. Сколько раз пыталась прекратить изнуряющую гонку за счастьем, возненавидев и сайт, и всех его обитателей...

И вот… опять она в самом начале трудного пути.

Не было сомнений – жена Виталия Ивановича с ним в размолвке. Иначе бы не орала. Крик – всегда признак неправоты, бессилия или шока. Скорее всего, этот её «уход понарошку» носил воспитательный характер. Виктория Викторовна надеялась: долгое  супружество – гарантия крепких отношений и защита от любых потрясений.

Может, она и права…

Но. Разве можно забыть, каким появлялся у неё Виталий – взвинченным и нервным. Руки дрожали, голос срывался. Искал губы, как спасение. Прижимал к себе и только тогда оттаивал, начинал улыбаться. И без устали, с удовольствием выговаривался. Неважно о чём, не следя за временем...

Нина решила выдержать паузу и дать возможность Виталию Ивановичу прийти в себя после нагоняя от супруги.

Вечером того же дня Виталий Иванович вышел в «скайп». Начал осторожно, издалека, видимо, опасаясь нападок.

Нина держалась нейтрально: в конце концов, кто она ему, чтобы устраивать сцены?

Поняв, что подруга не сердится, он воспрял духом.

– Откуда жена знает мой номер телефона? – написала Нина.

– Узнала ещё на Новый год, когда я был в ванной…

– А как догадалась о моём звонке?

– Телефон был на зарядке, она увидела.

– Значит, вы живёте вместе?

– Недавно она опять переехала… но живёт отдельно, в другой комнате.

Нина промолчала, проглотив ложь. «Пусть думает, что поверила, будто жена куда-то уходила».

– Она кричала на меня.

– Не обращай внимания: собака лает, караван идёт.

– Она оскорбляла меня.

– Я прошу прощения за её грубость.

Инцидент был, как будто, исчерпан.

По настроению Виталия Ивановича Нина поняла: жена мобилизовала весь свой женский арсенал и наступает по всем фронтам.

Но результат оказался обратным.

На следующий день он опять вышел на связь, и Нина услышала то, что давно ждала.

– Теперь я точно хочу уйти. Когда-то нужно менять свою жизнь… – Виталий Иванович был настроен решительно.

И принялся обсуждать конкретные шаги, приближающие желанное будущее.

Нина была на небесах, не веря своему счастью.

Ночью ей приснилось: Виталий переехал к ней, но с ним зачем-то притащилась и жена. Нина с нежностью укладывала его на кровать, среди ночи проверяла, на месте ли приобретённое сокровище. Утром они встали, позавтракали, стали собраться на работу. Невероятное чувство лёгкости охватило Нину, летавшую по комнате, словно на крыльях – сбылась её мечта: они вместе.

В гостиной, на зелёном диване сидела жена Виталия.

– Мы уходим, а её куда девать? – спросила Нина деловито, на правах хозяйки.

– Пусть займётся чем-нибудь, – заметил Виталий, кивнув на кухню, – посуду помоет…

– Ага, пусть, – согласилась Нина.

Сон закончился, а она так и не получила объяснения, как же будет существовать их «тройственный союз»?

«Теперь всё зависит от Виталия, – размышляла Нина. – Выдержит ли он осаду супруги?».

…Дни шли за днями. Нину всё больше беспокоила тревожная тишина. Виталий Иванович на звонки не отвечал, а по «скайпу» писал: «Устаю, как собака, приползаю к девяти вечера». За словами оправдания следовали уверения в любви и безумной тоске. Хотя объяснения звучали правдоподобно, Нину раздражала сквозящая в них беспомощность и необъяснимая покорность судьбе взрослого самостоятельного мужчины.

Порой она срывалась, уговаривая Виталия Ивановича разорвать порочный круг, раз и навсегда прекратить его и её мучения.

– Нинок, я всё понимаю, но от тебя до моей работы добираться два часа. Менять работу не хочу, она мне нравится, да и где я в моём возрасте найду такую же?

– Но ты же не можешь жить с женой?

– Не могу.

– Что ты искал на сайте знакомств? Флирта?

– Нет. Я ушёл со всех сайтов, как только нашёл тебя. Но сейчас и сам не знаю, как поступить…

– Ты пойми! – убеждала Нина. – Если сказал «А», нужно продолжать что-то делать.

Невозможно обрести душевный комфорт, сидя на диване: любимая женщина с неба не упадёт. Если не хочешь жить, как прежде, принимай решение. У меня же есть все условия...

– Да-да, конечно. С тобой мне очень хорошо.

Хотя было всё труднее понять Виталия Ивановича, Нина старалась не показывать раздражения. Чуткое сердце любящей женщины оправдывало его нерешительность поведением жены: «Довела мужика до ручки, сделала из него тряпку».

Ей, наивной и влюблённой, не приходило в голову, что постоянно звучащее, безвольное: «Да-да… ты права…» морально сломленный мужчина точно также говорил и супруге. И скрывал общение с Ниной.

В середине февраля Виталий Иванович сорвался в очередной раз.

Его сообщение было похоже на крик души.

«Всё, не могу без тебя… хочу просто до тебя дотронуться. Боже, какое это счастье – любить! Вот послушай, какая музыка». 

– Наконец-то! – прошептала Нина, со слезами на глазах слушая Валерия Ободзинского и Элвиса Пресли.

Для свидания с Виталием Ивановичем пришлось взять отпуск за свой счёт – ему почему-то было удобнее приехать в будний день.

Встреча была, как и прежде, бурной и волнующей. Желая подбодрить впавшую в уныние подругу и уйти от ответов, Виталий Иванович пустился в долгие рассуждения о том, как «забрасывает удочки» по поводу новой работы, поближе к её дому.

Нина надеялась, что супруга окончательно замучит Виталия упрёками и, тем самым, ускорит конец всей этой истории. Но она и представить не могла, какие испытания выпали на долю несчастного ухажёра.

С возвращением жены семейный террор возобновился с удвоенной силой. Виктория Викторовна не упускала случая, чтобы не упрекнуть нерадивого мужа «звонками от наглых женщин». На всякий случай были усилены меры безопасности: супруга настроила против него мать и дочь, подслушивала под дверями телефонные разговоры и устраивала скандалы, замечая, как он, вздрагивая, спешно закрывал переписку в «скайпе».

И, хотя Виталий Иванович отбивался, как мог, для него наступили чёрные дни. Мысль о разрыве с Ниной казалась ему невыносимой, принося настоящие физические страдания. Его мучили воспоминания о тяжёлом объяснении, ледяном взгляде её прекрасных глаз, ставших в одночасье чужими и колючими. Он с ужасом вспоминал чувство неминуемой катастрофы, заполнившее каждую клеточку чем-то липким и гадким, и внезапно рухнувшее куда-то в преисподнюю сердце, и пронзившую виски острую боль: всё-всё, теперь конец.

Милая, милая Ниночка…

– Я даю тебе шанс, потому что ты нравишься мне, – произнесла тогда Нина. – Так легко потерять и так трудно найти.

Виталий Иванович понимал: отношения с Ниной нужно срочно спасать, но что-то останавливало и пугало, мешало вот так вдруг взять и всё перечеркнуть.

Оставалась слабая надежда: она поверила в запарку на работе и готова простить его «женатость». Но пресловутый госзаказ не мог продолжаться вечно. Ему становилось всё труднее находить причины отсрочки свиданий. Обман тяжёлым грузом лежал на плечах.

Со времени последнего свидания прошла неделя, вторая, а Виталий Иванович так и не нашёл случая появиться у Нины. Ему нечего было ей сказать.

В эфир «скайпа» выходил раз в три дня с сухими строчками: «Привет, как дела?».

Однообразная переписка тяготила Нину, она не видела смысла в посланиях, превратившихся в банальный, ни к чему не обязывающий трёп. У авторов сообщений всё реже находились общие темы и, тем более, планы на будущее. Бесконечные «скучаю, жду» уже не трогали, как раньше. Напротив, стали раздражать. Суетливому потоку слов верилось всё меньше: как оказалось, у приятеля на работе появился второй, не менее значимый и отбирающий все силы, госзаказ…

Виталий Иванович чувствовал себя не лучше. Ложь, пусть даже во спасение, постоянно держала в напряжении, становясь для немолодого мужчины непосильной ношей.

Он видел, как заметно сдала в последнее время Виктория. Её постоянные жалобы на давление и головную боль уже не раздражали, а расплывшуюся унылую фигуру с опущенными плечами воспринимал, как немой укор за принесённые страдания. И мучился сознанием, что мог быть причиной недомоганий жены.

Виктория Викторовна, наблюдая за супругом, просиживающим за компьютером даже в выходные дни, немного успокоилась и сменила наступательную тактику на примирение. Дала понять, что не сердится и готова начать всё сначала. Стараясь угодить, подкладывала в его тарелку что-нибудь вкусненькое, развлекала разговорами об общих знакомых, предлагая сходить в гости, на свадьбу или крестины. Совместные визиты давно стояли на повестке дня – пришла пора продемонстрировать окружающим прочные семейные узы.

За трапезами Виктория Викторовна, как бы, между прочим, запускала вкрадчивые разговоры об истинных намерениях и непредсказуемых характерах алчных охотниц за чужими мужьями, о трагических последствиях похождений на сторону для здоровья немолодых ловеласов. Информация подавалась столь убедительно, что невольно будоражила сознание Виталия Ивановича, принося мучительные сомнения.

Предаваясь размышлениям, он всё чаще находил оправдание своему малодушию: «Ну, куда я пойду начинать всё с нуля? А вдруг не получится? Возвращаться, как блудный сын? В конце концов, Нина никуда не денется, если любит, конечно. Вот и во второй госзаказ, кажется, поверила. А жизнь со временем всё расставит по своим местам…».

Приближался ещё один день «момента истины» – Восьмое марта.

Седьмого числа Нина получила от Виталия Ивановича СМС с поздравлением.

«Поздравил накануне, как коллегу по работе…», – подумала с обидой, не в силах отделаться от нахлынувшей тревоги.

Весь праздничный день приятель не отвечал на звонки.

«Похоже, намечается весенняя версия «Осеннего марафона», – дошло до Нины. – Господи, как банально! Вот вам ещё один Бузыкин, только свеженький, двадцать первого века! Бычок на верёвочке – кто перетянет, к тому и идёт».

Стало очевидно: что бы ни случилось, она уже не сможет уважать Виталия.

И приняла решение.

Вечером написала последнее письмо: «Ты ищешь хорошей жизни за счёт женщин. Это не по-мужски. Не пиши и не звони мне».

Виталий Иванович понял – это конец.

«Слава богу, – с облегчением подумал окончательно измотанный искатель душевного покоя, – может, оно и лучше, что всё так разрешилось – само собой».

Главное, теперь не нужно ничего предпринимать. Не зачем врать и ломать голову: как быть дальше. Одно дело – раздавать обещания по «скайпу», красуясь собой, как ему казалось, способным на чувства, – и совсем другое – совершить поступок.

Оказывается, это совсем непросто – стать свободным…

А, может, свобода ему и не нужна вовсе? С ней столько мороки!

Выбрав погожий денёк, по старой памяти Виталий Иванович отправился в гараж к приятелям. Купил бутылку водки, сала, чёрного хлеба. И потекла беседа про политику и  спорт. Достигнув нужной кондиции, переключились на женщин. Как на духу, Виталий Иванович выложил свои переживания.

– А тебе самому-то что нужно, Виталь? – выслушав исповедь, раздумчиво спросил дед Васильич.

– Не знаю. Хотел любви, чего-то необычного, красивого…

– Как нэ знаэшь? Ты – мужчина! Нине сделал плохо, жену обидел. Э-э-э, нэльзя так, слушай, – с укором покачал головой Ашот. – Начал – иди до конца!

– Да, я уж понял… – то ли от хмеля, то ли от яркого весеннего солнца у мужчины предательски заблестели глаза.

– Эх ты, чудила!.. Живи теперь со своей нянькой, не рыпайся! – съязвил Васильич. – Ну и дурак ты... она же теперь упрёками не даст покоя до самой могилы...

Спустя некоторое время к Виталию Ивановичу вернулся его любимый сон.

…Падает снег. Свет фонарей выхватывает из темноты стройную фигуру женщины. Из-под капюшона на него смотрят зовущие глаза Нины…