Ода городу 

Я влюбился, как в лошадь — извозчик,
как мичуринец вмиг— в черенки!
И, плюя на давление почек,
про любовь сочиняю стишки.

Как болезнь навалилась, зараза,
как атака будёновцев, — вдруг!
Кто-то сглазил, наверно, — и сразу
я влюбился, как Пётр в Петербург.

Я влюблён в этот город, ребята,
в его парки, помойки, котов
и в бельё, что, как флаги Мюрата,
украшают фасады домов.

Я люблю суету его улиц,
и люблю тесноту площадей,
его жён, походящих на куриц,
на фазанов похожих мужей.

Я люблю его громкие свадьбы
и горжусь, как какой-нибудь сноб,
и трущобы люблю и усадьбы,
что стоят посредине трущоб.

И, поведав любовную тайну,
не скажу только вам одного:
его имени, чтобы случайно
Вы, как я, не влюбились в него.

---

        /Вид на городa с высоты птичьего полёта (Иерусалим и Париж)...

                 ---------

Пусть грозит

Назад дорогою кривою
я к дому шёл перед рассветом.
Хамсин* висел над головою,
и было ни вздохнуть, ни… это…

Жевал подаренные «бисли»**.
Смотрели кошки с укоризной,
а в голове мелькали мысли
о суете и смысле жизни.

Ни шума в воздухе, ни воя —
пока что город не проснулся.
Как вдруг услышал за спиною
я стук копыт — и обернулся.

И обомлел: огромный, бледный,
во весь опор — поверьте, люди! —
за мной несётся всадник медный
на грозно скачущем верблюде.

Лицо блестит, глаза сверкают.
И я заметил в лунном свете:
он был похож на Мордехая - 
шомер*** в муниципалитете.

Я понял: надо делать ноги.
Рванул, как-будто  стометровку,
и думать продолжал в дороге
про смысл жизни и страховку.

Так разогнался поневоле,
что оторвался от погони.
Не зря ж я был в советской школе,
готов к труду и обороне.

Шмыгнул в какой-то палисадник,
но продолжал смотреть, однако.
И вижу: мчится медный всадник
куда-то в сторону Бней-Брака****.

Хотел окликнуть его: «Дядя!
Куда несёшься, очумелый?!»
Потом подумал: «Бога ради!
Какое, собственно, мне дело

и до него, и до верблюда?
Назло надменному соседу
пускай грозит теперь оттуда
он палестинцу, а не шведу!..»

* - жаркий сухой ветер.
** - популярные в Израиле хрустящие закуски (сухарики-снэки)
*** - сторож
**** - город в Израиле

                        Израиль,  город  Бней-Брак,- вид с высоты птичьего полёта

            ---

Хадерная* (поездная песенка)

Я к ивриту уже привыкаю,
стал устойчив к жукам и жаре,
и к Хедере поутру шагаю,
как Мухаммед шагает к горе!

Это просто такая манера —
заалеет едва небосвод —
и очень северный город Хедера
ко мне задом, проснувшись, встаёт!

Мой народец — мустанг-иноходец,
разменявший себя за пятак, —
я ж с тобой, я ж твой,
землепроходец!
Я ж Дежнёв твой, и я ж твой Ермак!

Я же, как Одиссей у Гомера,
на Итаку спешил, как дурак, —
и вот, здрасьте-пожалте, Хедера!
Дефицит на Итаке и так.

Всё нетленно — от праха до тлена,
даже теплоэлектроцентраль!
Три трубы её будто три члена
устремляются ввысь, но не вдаль.

Ходит слух, — в их окрестностях Маркес
смысл жизни три года искал,
и что Эрих-Мария Ремарк здесь
«Три товарища» с них написал!

Кто захочет — тот примет на веру,
кто поверит — наверно, поймёт.
Я же эту, простите, Хедеру
уже больше люблю, чем Ашдод*!

И с улыбочкою изувера
сам себя по щекам колочу,
я жену называю Хедера,
когда очень её захочу!

Мне в сознание всажено прочно,
постепенно, по капле, не вдруг,
утром, вечером, денно и нощно —
лишь сплошная Хедера вокруг!

Не осилить мне выше барьера
и не выдавить больше раба!
Ты — галера моя, ты — вольера,
ты — карьера моя и судьба!

* города в Израиле

     
             /Израиль,  город  Хедера, вид с высоты птичьего полёта

    * * *

Променад (городская песня)

По глади моря разлилась заря.
Не надо пышных фраз — без них красиво.
На променад выходит алия*
по набережной Яффо–Тель-Авива.

Сменив костюм на галстук и трусы,
на «Спрайт» и «Колу» — пенистое пиво,
идут, свободно приподняв носы,
по набережной Яффо–Тель-Авива.

И, постарев на тридцать с лишним лет,
на новичков взирая горделиво,
им всем во всём готова дать совет
на набережной Яффо–Тель-Авива.

Сменив страну - надежу и оплот,
газету «Правду» на газету «Вести»,
идёт закомплексованный народ,
навеки сохранив понятие чести.

* Aлия- в  Израиле так называют репатриацию   

Набережная Tель-Aвива,  вид с высоты птичьего полёта

                 ***