Родные люди.
   Три новеллы
(публикуется впервые)

Вы никогда не жили в панельной многоэтажке?

Ощущение присутствия соседей не покидает в любой точке дома. Даже, если вы их не видите, то ваш слух и обоняние не дадут вам забыть о них ни на минуту.

Зайдя в подъезд, соседи сразу напоминают о себе - ни с чем несравнимым благоуханием  из мусоропровода. Думал, что такой эффект только у нас в подъезде. Посетил специально соседний дом - впечатления схожие. Теперь мучаюсь - или мы жильцы, что-то делаем не так, или кто убирает мусор - не дорабатывает.

Но, скорее всего, сдаётся мне, это задумано специально  на случай военных действий. Они нас отравляющими газами. А у нас заградительный заслон дует из мусоропровода, в котором присутствуют запахи всех элементов таблицы Менделеева, приводящих к нейтрализации любых отравляющих газов. Крыс, живущих в мусоропроводе, натаскаем, как собак, на диверсантов. Всех кто пахнет не по-нашему - загрызут.

Добираемся до лифта на ощупь . Свет включать не рекомендуется. Даже, если вы уверенны, что в этом месте должен быть выключатель, и вы его, ещё возможно, видели несколько часов назад. На самом деле там могут оказаться только два провода. Тогда, вместо яркого света, получим ярчайшие ощущения.

В кабине лифта, взгляду предстают перлы, подрастающего поколения. Непризнанные местными учителями русского языка и литературы, гении словесности изливают свою душу - царапая гвоздём или чертя фломастером на стенах непристойности. Кто-то, видя это всё, краснеет, кто-то ностальгически вспоминает свои школьные годы, а кто-то вообще домой добирается с закрытыми глазами. Ему хоть что пишите, он сегодня не читатель. Он будет дома только слушать.

Попав в квартиру, радуемся, не тому, что вы никого не услышите до завтрашнего утра, а тому, что деньги в тайнике, телевизор, холодильник, пылесос на месте. И ваша квартира не вошла в число пяти ограбленных в городе за минувшие сутки.  

На кухне вдыхаем, что готовит соседка этажом ниже. Через стенку слева громко звучит музыка, справа ругаются и бьют посуду, ниже подозрительно тихо, выше делают ремонт.

Ночью вздрагиваем от телефонного звонка, но звонят не вам - соседям через этаж. А слышно половине подъезду. Теперь пенсионер через стенку будет мерить шагами свою комнату до утра.

Утром будят соседи сверху, поскрипыванием пружин кровати, и это длиться так долго, что становиться неудобно перед женой. Сам то начал  позже, и закончил раньше.

В туалете тоже кто-то обставил. Сходили у себя, а вот признаки все, что у нас.

И после этого соседи неродные люди? 
---------------------

Сейчас рванём. Весь мир удивиться. Тут подмажем, там залатаем, этих откормим, тем создадим условия. И вперёд: лучше всех, дальше всех, быстрее всех, больше всех.

Шахтёры уголька дадут на-гора, нефтяники нефти накачают, металлурги металл наплавят, доярки коров надоят, спортсмены все медали завоюют.

Но что-то не выходит. Не получается. Как-то из земли ещё, что-то ковыряем и высасываем. А вот дальше процесс не идёт. И деньги есть, и желание появилось, чтобы за труд заплатить. И коров как доить, ещё кое-кто помнит. Но коров уже нет.

Самолёты тоже не получается собирать. И мужика с отвёрткой нашли, и отвёртка та самая, и мужик похож, на ударника одиннадцатой пятилетки с передовицы газеты «Правда». Но не идёт процесс сборки. Выкручивать получается, а вот, как закручивать руки уже не помнят.

Футбол. Не знали: как встать, куда бежать, куда мяч бить. Отслюнили. Пригласили иностранца. Расставил. Показал направление. Где чужие, где свои ворота. Трусы и майки футболистам погладили. Счёт на табло опять не в нашу пользу.

Вот танцевать получается. Балет - замечательно. На льду - тоже не плохо. На цыпочках, на коньках - впереди планеты всей. Тенис хорошо. Так как последние годы  только и делали, что танцевали и в теннис играли.

Теперь надо учиться, трудиться и за труд платить. Тогда рванём !
И весь мир удивиться. 
--------------------

Не везёт, так не везёт.

Ещё был Советский Союз, ещё продолжалось детство. Но ощущение перемен довлело над нами. Я, как и другие подростки воспринимал это непонятное чувство, как взросление. А происходящие со страной неизбежным спутником этого.

Он появился на пустыре, где мы шестнадцатилетние пацаны играли в футбол, в каких-то нелепых солнцезащитных очках, в белой матерчатой кепке - плоской как блин, в футболке с надписью USA и с изображением звёздно-полосатого флага. На нём были на подтяжках узкие короткие штаны в полоску и кроссовки "ADIDAS", которые как, оказалось позднее, шили цыгане и естественно не имели никого отношения к уважаемой фирме. Между кроссовками и концами брюк пространство занимали носки с узором  в виде птицы, по всей видимости - орла. Паренёк являлся нашим ровестником, жил по соседству, но дружбу водил с мальчишками младше.

- Здорово, пацаны! - натужно бодренько выкрикнул он.

- Здоровее видали, - кто-то за всех ответил ему.

Он снял очки, и нашему взгляду пристал его разукрашенный фей-с. Вокруг глаз были чёрные круги, верхняя губа припухшая, нижняя рассечена.

- И кто это тебя?

- Да, не спрашивайте пацаны, - плаксиво промямли он.

- Кались, - потребовали мы.

- Что тут рассказывать. Съездил к тётке в деревню.

- У нас тоже родня в провинции живёт, но мы ведём там себя прилично.

- Автобус не идёт до места, - продолжил он свой рассказ, - а только до свёртка. После ещё семь километров пешком. Иду я, значит налегке, ничего не предвещает, наслаждаюсь жизнью. Слышу звук - не пение птиц и не зверь рычит. Пригляделся - два мотоциклиста едут на встречу. Поравнялись, такие же парни, только деревенские.

- Здорово, - говорят.

- Здравствуйте, пацаны, - я им в ответ.

- Закурить дай, - в повелительном наклонении просят.

- Не курю я, ребята, - стараюсь быть максимально вежливым в разговоре.

- Тогда, на тебе, - и в зубы один из них кулаком.

Губа разбита. Они поехали дальше, и я двинул своей дорогой. Не далеко отошёл, опять этот звук. Не успел я убежать. Добавили.

Учёный стал, уже по дороге не иду, кустами, да, по обочинам пробираюсь. Тут тоже сплоховал - пастухов не заметил. Прячусь, значит, что-то напакостил - рассудили они. И в воспитательных мерах, гнутом по спине протянули. Кое-как добрался до тёткиного дома. А там, около крыльца хлопец стоял. Оказывается, он сестру двоюродную вызывал. Она - дура себе цену набивала. Мол, у неё в городе ухажёр есть. Но тот и подумал. Перепало мне ещё раз.

- За что они меня? - обратился он к нам.

- Понимаешь, твой внешний вид не стыкуется с их внутренним мировоззрением, - кто-то из нас ответил на его вопрос.