Отрывок из будущей книги "Владимир Старовский"

Год 1946.  Согласно отчету Чрезвычайной государственной комиссии, представленному на Нюрнбергском процессе, ущерб, причиненный немецко-фашистскими захватчиками Советскому Союзу, составил 30% его национального богатства, а в районах, подвергшейся оккупации, около 67%. Народному хозяйству нанесен урон на 679 миллиардов рублей в ценах 1941 года. Общая сумма ущерба СССР за годы войны (прямой ущерб, потери продукции, расходы на военные цели) достигли 2,57 триллионов рублей. Военные бюджетные расходы и прямые ущербы семи основных воюющих стран составили 968 миллиардов долларов США в ценах 1938 года, из них 50% пришлись на СССР. За годы войны было разрушено 1710 советских городов и поселков городского типа, более 70 тысяч сел и деревень, 32 тысячи промышленных предприятий, разгромлено 98 тысяч колхозов и 1876 совхозов.

1 января – Японский император Хирохито отрекся от своей божественности. 11 января – провозглашена Народная Республика Албания. Председателем Совета Министров НРА стал коммунист Энвер Ходжа. 18 февраля – в Бомбее началось антибританское восстание индийских военных моряков. 2 марта – в Большом театре Ханоя начало работу Национальное собрание Вьетнама. Хо Ши Мин избран президентом Северного Вьетнама. 5 марта – по приглашению Вестминстерского колледжа  в городе Фултоне США Уинстон Черчилль, к тому времени бывший премьер-министр Великобритании, выступил с речью о международном положении, где, в частности, сказал: «От Штеттина на Балтике до Триеста на Адриатике, через весь континент, был опущен «железный занавес». Эта речь послужила сигналом к началу «холодной войны» между СССР и США. 15 марта  – в Советском Союзе принят закон о преобразовании Совета Народных Комиссаров в Совет Министров СССР.  Ликвидирована система наркоматов и вместо них  образованы министерства. 7 апреля – на месте оккупированной Советским Союзом части Восточной Пруссии образована Кенигсбергская (ныне Калининградская) область. 18 апреля –  Лига Наций передала свои полномочия ООН. 2 июня – на референдуме в Италии около 55 % участвовавших в голосовании высказались за ликвидацию монархии. 4 июня – на пост президента Аргентины вступил генерал-лейтенант Хуан Доминго Перон. 16 октября – в спортзале Нюрнбергской тюрьмы приведены в исполнение смертные приговоры Нюрнбергского суда над главными военными преступниками гитлеровской Германии.  25 декабря –  в СССР под руководством Игоря Курчатова запущен первый в Европе ядерный реактор Ф-1.

14 марта – Сталин в интервью газете «Правда» заявил: «В результате немецкого вторжения Советский Союз безвозвратно потерял в боях с немцами, а также благодаря немецкой оккупации и угону советских людей на немецкую каторгу около семи миллионов человек».

За годы войны авторитет статистического ведомства неизмеримо вырос, а его управляющий Владимир Старовский был увенчан первым орденом и медалями. Награды получили и его близкие родственники. Анисья Ивановна 18 декабря 1944 года во время урока в Сыктывкарском педагогическом училище узнала от вошедшего в класс директора о том, что она удостоена ордена Ленина. В интервью газете «За новый Север» она призналась: «Нынешний год – самый счастливый и радостный в моей жизни. Да и как не радоваться! В этом году моя семья получила пять правительственных наград».

Владимир Старовский


Две награды получил на фронте младший брат Старовского. Увы, свидеться братьям после войны не удалось – Сергей Никонович погиб в 1945 году в Германии. А годом ранее семья Старовских пополнилась девочкой Валей – дочерью Владимира Никоновича и Марии Ивановны.

Режим работы управляющего ЦСУ (так теперь именовалась должность Старовского) стал легче, хотя и продолжал оставаться ночным. Осенью 1945 года Владимир Никонович сумел даже вырваться на 21 день в отпуск, который провел в Кисловодске. А выходные, как и до войны, он проводил с семьей за городом, помогал сыну в учебе – главным образом по математике.

Нужда в срочных переписях исчезла не сразу, и таковых до конца 1947 года статуправление провело 37. Переписывались оборудования и материалы, осуществлялся единовременный учет рабочих и служащих по полу, возрасту, профессиям, заработной плате, составлялись балансы трудовых ресурсов. Кроме того возобновились ежегодные переписи скота, многолетних насаждений и многого другого. Так что в первые послевоенные годы советская статистика сохраняла основные черты, присущие военному времени: статистические работы были сугубо оперативными, подчиненными одной цели – получению основных сведений о народном хозяйстве в кратчайший срок. При этом аналитической работой фактически не занимались. Не хватало ни времени, ни соответствующих кадров. Немало статистиков погибло в годы войны и ранее в сталинской мясорубке.

Но самой трудной задачей, ставшей перед ЦСУ, стало подсчитать людские потери Советского Союза в годы войны. Споры о том, сколько же жизней унесла эта чудовищная трагедия, продолжаются до сих пор. Разброс цифр колеблется от семи до 46 миллионов человек. Первоначальную же цифру должен был назвать Владимир Старовский.

Впрочем, подсчетом причинения ущерба и людских потерь начала заниматься созданная еще 2 ноября 1942 года при советском правительстве Чрезвычайная государственная комиссия по установлению и расследованию злодеяний немецко-фашистских захватчиков и их сообщников и причиненного ими ущерба гражданам, колхозам, общественным организациям, государственным предприятиям и учреждениям СССР (ЧГК). Возглавил комиссию советский профсоюзный лидер Михаил Шверник, а состав ее был весьма пестрым. В ЧГК вошли соратник Сталина Андрей Жданов, писатель Алексей Толстой, историк Евгений Тарле, нейрохирург Николай Бурденко и даже митрополит Николай Ярушевич и печально знаменитый «народный академик» Трофим Лысенко. К большому сожалению, Старовскому в ней места не нашлось, хотя именно статистики в первую очередь должны подсчитывать ущерб и потери. Кроме того вся работа ЧГК проходила под присмотром спецслужб. В каких-то случаях число жертв среди мирного населения завышалось, а в каких-то, наоборот, уменьшалось, дабы умалить масштаб Холокоста. И, кстати, в число жертв нацизма включили польских военнопленных, расстрелянных войсками НКВД под Катынью.  А потому к результатам ее деятельности стоит отнестись критически.

Как бы то ни было, но ЧГК назвало такую цифру: на оккупированной территории СССР было убито и замучено 6 716 660 мирных советских граждан.

Число же погибших фронтовиков отмечено в справке «О боевых потерях личного состава Красной Армии в Великой Отечественной войне», подготовленной Управлением учета и контроля за численностью вооруженных сил Наркомата обороны СССР. Там назвали цифру в 9 675 тысяч. Если сложить их вместе, то получится 16 391 660 человек. Правда, сюда вошли те, кто попали в плен или пропали без вести, а часть из них выжила и вернулась домой.

Вероятно, именно эта цифра стала отправной для комиссии, которой руководил в 1945-46 годах председатель Госплана Николай Вознесенский. О ее работе мало что известно, но Старовский не мог не входить в нее в силу своей должности.

Военный историк и философ Дмитрий Волкогонов в своей нашумевшей книге «Триумф и трагедия: политический потрет И.В.Сталина» пишет о том, что комиссия Вознесенского выявила число людских потерь в более чем 15 миллионов человек. Такое количество жертв Сталина не устроило, и в февральском номере журнала «Большевик» за 1946 год число людских потерь в годы войны названо в семь миллионов человек. Спустя месяц эту цифру «гениальный вождь и учитель» повторил в интервью газете «Правда».

Какими мотивами руководствовался Сталин, занижая более чем в два раза уже известное ему число потерь, можно только гадать. Возможно, он исходил из того, что большее количество погибших превращает славную победу в пиррову. А может считал, что политическая обстановка не созрела для того, чтобы говорить правду. Нарастала конфронтация с бывшими союзниками – Англией и США, а потому из соображений безопасности следует показать, что Советская армия способна побеждать, не заливая кровью и не забрасывая трупами своих солдат и офицеров противника.

Но главное, думаю, все же в другом. Известно, что в первые дни войны Сталин был в шоковом состоянии. Хрущев, пересказывая воспоминания Берии, приводит такую фразу, брошенную вождем: «Ленин оставил нам пролетарское Советское государство, а мы его просрали». Иначе говоря, «вождь и учитель» вполне отдавал себе отчет, что причины катастрофического для СССР начала войны стали следствием его же собственной бездарной внешней политики, безжалостной коллективизации и безумных репрессий 30-х годов – особенно в отношении армии. После триумфального завершения мировой бойни вспоминать об этом ему не хотелось, но об этом напоминали цифры. И он самолично уменьшил их до приемлемого уровня.

Но была ли правдива цифра в 15 миллионов? Нет. Старовский знал другие цифры. Трудно сказать, как он их вычислил. Известно только, что он предложил Сталину в 1947 году провести единовременный учет населения, чтобы выявить реальную цифру потерь. Необходимость такого учета ему самому казалась очевидной, но Владимир Никонович прекрасно понимал, что генералиссимусу не захочется эти сведения обнародовать, а потому оговаривался, что результаты можно засекретить. Но Сталин не пошел и на это. Поэтому до переписи населения 1959 года Старовский придерживается числа в 20 миллионов и более. И об этом он сообщил в секретной записке «особой важности» своему бывшего однокурснику по Московскому университету Дмитрию Шепилову.

Дмитрий Трофимович хорошо знал, что такое война. В 1941 году, будучи профессором Московского института кооперативной торговли и имея на руках бронь, он ушел на фронт добровольцем, записавшись в ополчение. Дослужился до начальника политотдела армии. Сражался под Сталинградом, участвовал в Курской битве, освобождал Венгрию и Австрию. Встретил Победу в ранге генерал-майора, затем сделал блестящую партийную карьеру, а при Хрущеве сменил Молотова на посту министра иностранных дел. Но продержался недолго. 18 июня 1957 года на заседании Президиума ЦК КПСС поддержал Маленкова, Молотова и Кагановича, попытавшихся сместить Хрущева с поста первого секретаря коммунистической партии. Позже Хрущев назовет их  «антипартийной группировкой», а про Дмитрия Трофимовича скажут: «И примкнувший к ним Шепилов». Эту фразу так часто муссировали в прессе, что в народе родился анекдот: «Какая в Советском Союзе самая длинная фамилия? Ответ: Ипримкнувшийкнимшепилов».

Но до того, как стать «примкнувшим» и еще не заняв пост министра, Дмитрий Трофимович был секретарем ЦК КПСС и помогал Хрущеву готовить доклад XX съезду «О культе личности и его последствиях». Возможно, именно тогда ему понадобилось узнать более точное число людских потерь. Или осенью 1956 года, когда Шепилов готовил советско-японскую декларацию о прекращении войны между СССР и Японией. Война началась 9 августа 1945 года, продлилась несколько недель, однако формально продолжалась до подписания этого документа. Точная дата запроса Шепилова неизвестна, но строжайше засекреченный ответ Старовского датируется 14 ноября 1956 года.

Записка содержит три пункта. В первом Старовский напоминает об интервью Сталина, в котором тот говорит про семь миллионов человек, которые «в результате немецкого вторжения Советский Союз безвозвратно потерял в боях с немцами, а также благодаря немецкой оккупации и угону советских людей на немецкую каторгу». В следующем пункте сообщается, что, по расчетам ЦСУ, убыль населения СССР за годы войны в результате потерь советской армии, истребления советских людей оккупантами и превышения смертности над рождаемостью составила более 20 миллионов человек. Наконец в третьем пункте содержится вывод: «…из опубликованных в сборнике ЦСУ цифр о населении СССР за 1940 год (191,7 млн.) и на апрель 1956 года (200,2 млн.), а также из данных о приросте за последние годы, можно сделать вывод, что потери в СССР в войну составили не 7 млн., а значительно больше».  Поэтому Старовский предлагает Шепилову либо «не называть вовсе цифру потерь, ограничившись формулировкой «многие миллионы», или же назвать цифру – свыше 20 миллионов человек, дав ее, примерно, в следующей редакции: «Советский Союз за период Великой Отечественной войны потерял в боях с захватчиками, в результате истребления населения оккупантами, а также от снижения рождаемости и увеличения смертности, особенно в оккупированных районах, свыше 20 миллионов человек».

Как видим, главный статистик пока еще осторожен. Он рекомендует, как вариант, скрыть от народа цифру потерь. А если все же назвать, то с оговоркой, что сюда входят потери от снижения рождаемости. Осторожность, особенно в сталинское время, была для сохранения своей жизни не лишней. Старовский прекрасно знал, чем кончили его гораздо более принципиальные предшественники, и повторить их скорбный путь он, ясное дело, не хотел.

Более точные данные удалось установить после Всесоюзной переписи населения СССР в 1959 году. Вот как об этом пишет в воспоминаниях Олег Старовский: «По данным переписи потери в Великой Отечественной войне составили 24 миллиона человек, но демографический анализ показал, что они составляют 27 миллионов. Н.С.Хрущев сказал: «Нельзя публиковать эти цифры, так они покажут слишком ослабление СССР в результате войны. Давайте опубликуем: «Свыше 20 миллионов».

Тут следует уточнить. Хрущев эту цифру назвал в 1961 году в письме премьер министру Швеции:  «Разве мы можем сидеть, сложа руки и ждать повторения 1941 года, когда германские милитаристы развязали войну против Советского Союза, которая унесла два десятка миллионов жизней советских людей?». Затем Брежнев, в 1965 году в своем выступлении в честь 20-летия Победы заявил: «Столь жестокой войны, которую перенёс Советский Союз, не выпадало на долю ни одному народу. Война унесла более двадцати миллионов жизней советских людей». Три десятилетия цифра 20 миллионов погибших считалась официальной и окончательной.

Уже после смерти Старовского, в самый разгар перестройки, в марте 1989 года, по поручению ЦК КПСС была создана Государственная комиссия по исследованию числа человеческих потерь СССР в Великой Отечественной войне. В нее вошли представители Госкомстата, Академии наук, Министерства обороны, Главного архивного управления при Совете министров СССР, Комитета ветеранов войны, Союзыа обществ Красного Креста и Красного Полумесяца. Комиссия пошла тем же путем, что и Владимир Никонович, то есть провели демографический анализ: оценили разницу между предполагаемым населением СССР на конец войны и предполагаемым населением, которое жило бы в СССР, если бы войны не было. И на торжественном заседании Верховного Совета СССР 8 мая 1990 года обнародовали результат: советский народ потерял в войне 26,6 миллионов человек.

Однако, как мы знаем, Владимир Старовский пришел практически к тем же выводам на тридцать лет раньше этой представительной комиссии. Впрочем, споры о потерях еще не завершились и в обозримом будущем вряд ли завершатся.

Фото из открытых источников в интернете