Вакцинация года (изображение взято на Интернете)

Двадцать – двадцать, кончается год. Не забудем, что он високосный, а УХАНЬский КОВИДный налёт переводит его в список злостных. Что там номер КОРОНный сулил? Преподнёс же погромы и взрывы, полевел, почернел, обнулил. Подвели нас благие порывы! Предрекали же множество раз неизбежный конец нам и свету. Мы над тем насмехались подчас, а теперь отгребаем за это: подлый вирус не виден для глаз, но сумел УХАНЬдакать планету. Мигом СМИ устремились в поход: незаметный совсем нано-вирус до размеров, как тот бегемот, на глазах перепуганных вырос.

Год приход свой замаскировал и на лица напялил нам маски (чтобы вирус нас в них не узнал?). Карантинно-перчаточный вал нас лишают общенья и ласки. На КОВИД мы не смеем чихать: чих без маски – так, вирус на ветер; дверь привыкли ногой открывать, руки стали локтём “пожимать”, из трусов делать маску-конвертик. Но трусы в дефиците теперь: их спецслужбы используют ныне, несмотря на угрозу потерь в санкционной опасной пучине. В маске как объясняться в любви, заниматься опять же любовью? Вирус всех подцепить норовит, не заботясь о нашем здоровье.

Год двадцатый принёс нам чуму и прогнул человечеству спину. Самый модный вопрос “Почччему?” Нет доверья к властям и к уму, вся надежда теперь на вакцину. “Пятилетка – за год” позади, но сомненья грызут непрестанно: скороспелой вакцины плоды отдалённые скрыты, туманны. На просторы КОВИДной волны лезут вирусы прытко из щели. Вкус и запах пускай бы исчезли, – лишь бы не было больше войны.

Время мчится быстрее всего, вирус бьёт по мозгам, как и прежде. На компьютер лишь наши надежды, а точнее, на память его. И в политику вирус проник (что ж, политика – грязное дело): фейки, подкуп и лживый язык – козырь в прытких руках и умелых. Удалённо творим и живём, и “общаемся” тоже заочно, чаще спорим, едим мы и пьём… Новый год всё же встретим живьём… Или на удалёнке полночной? Продолжаем надеяться мы, хоть порой и не политкорректно. На просторах КОВИДной зимы виден свет в темноте предрассветной. Долго вирус над нами кружил, нашу жизнь подменяя эрзацем. И, однако, кто мыслит, тот жив; так что будем донашивать жизнь. От неё нам нельзя отказаться.