Нескладёха

         Ну никак не зарождалась у меня симпатия к ментам. А у них ко мне. Или рылом я не вышел, или есть во мне видимые задатки авантюризма.  Даже при случайной  встрече они буравят подозрительно глазами. Настораживаются, как легавые на дичь. А если уж плановая проверка документов, то я первым в этой очереди. Заранее, как прокажённый. За что?! А я, по сути, очень даже хороший!

Происхождения пролетарского. Учусь в городе на Неве. К тому же немного музыкант, немного художник, спортсмен. Бокс - моё особое пристрастие. Конечно, не для  того, чтобы пугать собой население. Хотя сначала и такое было.

 Если  мне объявлялся  конкурент в женском ассортименте, то я ему конкретно: «Хошь, в морду дам?» От греха подальше отходили многие. Но один привёл свою кодлу, и меня начали метелить без всяких рефери и правил. Выручила милиция, одному мне было не отмахаться. Но когда выяснили в чём дело, то от них я узнал о себе много интересного. Подписал протокол, и простились со мной самым оскорбительным пинком под зад.  Пинком! Это меня! Конечно, если поднатужиться, и это  деяние можно назвать сигналом к  благоразумию. И я готов был его принять, если бы форма подачи была приятной для моей гордости. 

Наконец определился-таки с личной девушкой. Зовут Алёнушкой! Настолько хороша, что рядом чувствовал себя Иванушкой. В городе сознательно выгуливал её по местам центральным. Людей посмотреть, свой товар показать. Феромоны у моей крали присутствовали явно. Мужики по-кобелиному липко оценивали её глазами снизу вверх, но челюсти поджимали, оценив и меня тоже. Алёнка привлекала внимание не лубочной красотой. Она была другой, отличной от многих. Овалом лица, шалыми глазами, острым язычком, точёной фигурой тела  напоминала Анни Жирардо.  Не из простушек:  цветочками и мороженым её не удивишь.

«Я ,– говорит, - лев по гороскопу. Львица. А ты моя добыча как бы», -  сама улыбается, но глазками испытующе оценивает меня. - «Хочу быть рядом с твоим сердцем. Сделай что-нибудь. Картинку вот тут», - и водит пальчиком по моей груди слева.

Ни о какой татуировке я не помышлял, но слово Алёнушки для меня было чем?.. То-то же, за-ко-ном!.. В общаге нашлись деловые парни. Отыскали и кусок резины от каблука старого ботинка, а иголки с одеколоном под рукой всегда.  Эскиз выбрал сам, это была оскаленная морда   львицы... Два часа надо мной трудились народные умельцы. Терпел боль и подумывал: «А надо ли мне, козерогу, всё это?!» … Все сомнения пропали,  когда Алёнка с неподдельным страхом и болью в глазах разглядывала мою болячку, дула на неё и целовала округу.  А уж когда опухоль спала и рисунок обозначился чётко, Алёнка нет-нет, даже на улице: «А ну, покажи меня!»  Разглядывала счастливо татушку: «Ну вылитая я!»

И такие капризы из неё вылезали самым неожиданным образом.

 Гуляем как-то по Дворцовой площади, и мне указывает вытянутым пальчиком: «А вон там видишь ворота, через которые лезли в Зимний дворец  матросы в октябре?» Я ворота видел. А она подпирает меня на явный проступок: «Давай перелезем, прочувствуем их революционный порыв?! - (как будто у меня был другой выход.) - Только ты, чур, первым!» - щебечет она.

Ясное дело, первым в неизвестное должен шагнуть мужчина. Человек в штанах! Без всякого распоряжения ревкома полез обезьяной на ворота. За мной пыхтела Алёна. Ойкала, тщетно одёргивая мини-юбку, и бормотала что-то своё, сокровенное..Уже подбирались на верхотуру, когда спохватились буржуины. Заверещала охранная сигнализация. Революция подавлялась на корню. Мы вынуждены были панически отступать. Тут Алёнка оказалась шустрее меня и успела затеряться в среде гуляющих на площади. Ну а я влетел, как кур в ощип! .. В ментовке письменно излагал свою политическую и нравственную платформу. Завели на меня досье, сфотографировали фас, профиль и отметили морду львицы, как особую примету.

Дело не обошлось обидным пинком под зад, сообщили в институт. Да, могли быть чреватыми последствия, но в альма-матер меня знали хорошо. Без хвостов в учёбе. Музыкант. Спортсмен, у которого на носу соревнование на первенство вузов. И, опять-таки, грешник был пролетарского происхождения...Тогда пронесло без записи в приказе. Уф!

  Ох, уж эта Алёнка! «Люблю, - говорит, -парней сильных, романтиков, авантюристов!» Видимо, я был в её вкусе, и посему держала как кутьку рядом на шлее. В беззаветной преданности с ней шёл навстречу всяким приключениям. Их не должно было быть, но они возникали из ничего. Вроде бы и не грешно покататься на уик-энд в лодочке по Неве. Не мы одни в блаженстве на водной глади. Но другие катаются без всяких пикантностей, что не скажешь про нас.

На борту не было ананасов и рябчиков, но портвейн и пирожки с капустой были. Гребу себе вёслами поманеньку. Угощаемся всей трапезой. Размышляем вслух о смысле жизни, задушевно на два голоса мурлыкаем песни. Лирика с романтикой... И настал момент, когда возникло некое осознанное желание, и оно становилось непреодолимым.  Душевная близость сковала нас незримой цепью. Глаза блестели одной, выстраданной, общей страстью...  Однако ни в лодке, ни с лодки этого не совершить. Что делать? Ага! Остров! Необитаемый, возможно, и кустики там есть.  Алёна томится, вижу, и это придаёт мне силы. Сейчас, родная! Уже чуть-чуть, и улыбками вновь озарим наш союз.

 Только почуяли ногами земную твердь, как подхватили нас сразу же под руки люди в униформе. Оказывается, угодили прямиком на правительственную дачу. Притащили в свой штаб. Вопросы были прямыми, как штык: кто, зачем, как и почему.  Мы молча сконцентрировались, дабы не позориться прилюдно, а командиру заявили твёрдо о своих правах …  Нет, не адвоката мы требовали. Нам не лицо спасать надо было, а то, что много ниже. … Ох, уж эти ухмылочки ментовские! Чуть не взорвали меня, если бы предупреждающе не повислаАлёна на руке.

 Кончилось всё мирно. Указали на места преткновения, куда и отправились мы без всякого конвоя. Потом предложили чаю, но любезность отклонили на всякий случай.  … Выпустили нас в речные просторы опустошёнными,без напутственных сентенций, с прекрасным настроением жить дальше. … А могли бы, бл-л-лин, и по-людски встретить,  нечуждо ко всему человеческому.

У Алёнки свои устремления в градостроительстве. Ну а я был приземлённым более. На геологическую практику уехал в северный город Салехард. Как разведком узнал, что я музыкант и художник, то предложил мне альтернативный план деятельности. У экспедиции свой клуб, самодеятельность, смотры. В конечном счете, престиж в геологическом управлении дело не последнее. Я пошёл им навстречу.

 Концерты. Гастроли по области в периферийной её части. Танцы в клубе. Все девки были наши, съезжались со всего города в «Клуб геологов»! Был момент, играл даже в ресторане «Север». Опять-таки, дармовой комплексный ужин и деньги на карман ежедневно.

 Однажды. Отыграли свой регламент и с дружком Крапивиным вышли на променад по деревянным мостовым. Посасывали из горла сухое вино. Набрали его предостаточно, сумка была тяжела. А вокруг тишина и белая ночь. Мы гуляем, треплем языками и совершенно очарованы собой.  Характерно, что ни к кому не пристаём. А вот нас комары жрут самым бандитским образом. Спасения не было, казалось бы. Но оказалось, что есть.

Проходим мимо городского отдела милиции. На крылечке курят от безделья дежурные менты. Салехард – городишко спокойный, небольшой, причудой разделён   рекой Шайтанкой и Полярным кругом. Там даже зарплаты были разные. В заполярной части одна, а в приполярной чуть пониже. Но жизнь одна и небо одно.  Конечно же, в лицо музыкантов  знали все, как местную достопримечательность  

 И вот … Они курят - и без всякого подвоха: «Чё комара кормите?! Заходите к нам». Доверие было взаимовыгодным.Они нам убежище от комаров, мы им свои алкогольные закрома. Пили вино под традиционный тост: «бум здоровы, ну давай!». А когда всё выпили, стали друг другу как-то неинтересными. Но хозяева оставались при имидже: «Посидите на крылечке, отвезём вас на машине».

Что ж, пошли мы туда, куда велено … Сидим … Ещё сидим … Забыли про нас? Это противоречило протокольному этикету. Во мне забурлило самолюбие, и я Крапивину: «Машина стоит, нам обещали, облегчим ментам задачу?» Дружок, с хмельной поволокой в глазах,  согласился. Мы полезли в кабину. Ключ зажигания на месте, но заводиться газик сразу не хотел. На звук стартера выскочили менты, незнакомые совершенно, и сразу за дело. С озверелыми лицами, без всякого этикета выдернули нас из кабины и начали было руки заламывать. После первой зуботычины взыгрался у меня боксёрский азарт. Да Крапивин тут благоразумно повис на моих руках: «Ша, Лёха!»

Потом на шум выскочили менты-корефаны и стали выяснять отношения с раззадоренными коллегами. А когда поняли, в чём дело, то отправили нас пешком в общагу без всяких явных симпатий.  Совести не было в них ни на грош, как я сразу сделал вывод!

Пешком под утро?! Как бы не так! … Салехард город провинциальный.  Ночами лошади на свободном выпасе, щиплют себе сочные корма по улицам. И это в порядке вещей. Получается, скотина гуляет без пользы человечеству, а  нам пешком в другой  конец города?! .. Срезали у дома верёвку, на которой бельё сушили хозяйки. Взнуздали ею пару лошадей посмирнее. Подпрыгнули. Уселись на горбу животных. Дёрнули за верёвочку и …  Шагом, но не пешком, напрямки через грязные топи берегов Шайтанки в родную заполярную часть города Салехард.

Покачивался верхом и думал, почему нескладёха такая у меня с органами правопорядка? За что я их не люблю? За что меня они не любят? Надо будет с Алёной перетереть мои непонятки.Хотя реакцию её заранее знаю. Интеллигентной лисичкой подберётся к моему гонору, и яд критики её будет сладким, как мёд.

              Несомненно, мы созданы друг для друга. Одного поля ягоды, или сапог сапогу …