Дорога в гетто Когда, сынок тебе передадут Мое письмо, меня уже не будет. Нас гонят в гетто, за черту ведут, Как будто мы всего лишь скот, не люди. Толпа вся в зимнем, хоть сейчас тепло. Нам разрешили взять туда одежду. И это дарит слабую надежду, Что в гетто пережить возможно зло. Средь нас полно детей и стариков. Им тяжело идти, не отставая. На них кричат и в спины их толкают. А старики похожи на быков, И тянут ноги, будто тянут
Подарите мир друг другу, люди, Вам не надо кланяться войне, Ведь никто насильно мил не будет, Правда жизни не сгорит в огне, На штыках не держится свобода, Выстрелами дружбу не начнёшь, Обвиняя и кляня друг друга, Счастье в своём сердце не найдёшь. Подарите мир друг другу, люди, Сколько войн вы прокляли уже, Выбирайте мирные дороги, Искру Божью отыскав в душе, Не берите ненависть с собою, Не просите зло вам помогать, Не желайте никому плохого И не заставляйте убивать. Подарите мир
Она рядом. Она холодна. Она может перерезать нить. Она за каждым углом – война.Ее дело – убить, наше – похоронить.Окна вечером не горят.Вот – одно зажглось. Значит – жизнь. Прошу, почувствуй меня, мой брат! Прошу – живи. Потерпи. Продержись.Тишина…И снова – смертельный свист.Дома нет.И сосед, Петька-дебошир, Как мешок, на заборе своем повис:Хотел ребенка спасти.Спешил.А война затуманивает глаза:Пленкой смерти – одним, Кровью – другим.И спрятаться никуда нельзя:Под расстрелом не можешь быть невредим.А по городу – розы, деревья в цвету.Лето бушует, мир или бой.Надо выдержать, не перейти черту,За которой только отчаянья вой.Наши
Белые халаты, серая больница, На окне крещёном из бумаги птица. В уголке таится чей-то кот облезлый. Детская палата – взрослые болезни. Кот почти без шерсти, с обожжённой кожей, Но его не гонят – ведь он ранен тоже. Запахи лекарства, кровь, бинты и вата В чём же эти дети были виноваты? Медсестра детишкам не даёт покоя: «Нарисуйте, дети, небо голубое, Нарисуйте, дети, как растёт подснежник, Не жалейте, дети, красок светлых, нежных»… Но в руках у деток цвета хаки краски, И рисуют детки «грады»,
Друзья, с Днем Победы!!!
9 Мая
Пришли с войны, звеня медалями,
Все три моей бабуси брата.
А дед, пройдя дороги дальние,
Погиб в победном сорок пятом.
И в похоронке не указано,
Где вечным награжден покоем.
Но жизнью я своей обязана
Всем, кто, как дед, погиб героем,
Чье было Родине служение
Нелегкой долею солдатской.
И я, купив цветы весенние,
Их отнесу к могиле братской.
* * *
Израиль был создан как Новый Ковчег, Приютом для всех тех, кто смерти избег. «Израиль» звучит, будто Новый Завет, Как оберег ветхозаветных вед. Израиль стоит здесь уж тысячи лет, В веках сохраняя свой крепкий побег, Но были потеряны много колен, Когда угрожали им смерть или плен. Израиль евреев одна лишь страна, Из пепла как Феникс возрождена. Израиль - тебе лишь за семьдесят лет, Но это для жизни ведь только рассвет. Израиль подвержен «укусам врагов», Народу такие атаки не вновь, Ведь пережив Холокоста
Выехал один я на дорогу, Холодна, печальна и убога, Неохотно тащится весна, И ничто уже не внемлет Богу, Жутко. Ведь вокруг идёт Война. Со своим мирком не без экстаза Мы носились, словно голый с тазом Трудно нам поверить и понять, Что война-то – вот она, зараза, И не страшный сон, и не брехня. Ну а мы о ней – ни сном, ни Духом, А война нас по затылку глухо Тюкнула, быть может, неспроста, Глупых, нежных, живших Ради брюха, Веривших, что вечно будет
Жертвам львовского погрома 1941 года Ей велели зубною щёткой мести асфальт. И сорвали с неё одежду. О, стыд момента! А какой-то вандал, разломав дорогой ей альт, Стал её избивать обломками инструмента. Этот город, что был любимым, сошёл с ума. И хотя обучила музыке тьму детишек, Пред безумной толпою стояла она сама. На душе и теле не счесть синяков и шишек. Унижение – хуже смерти. И в этом суть. Утверждаться за счёт обиженных так убого! Небеса, прогремите! Скажите хоть что-нибудь! Но молчит
Дед прошел всю войну и погиб 15 февраля 1945 года. Все три брата бабушки воевали. Дед супруга вернулся инвалидом, на костылях. До тридцатилетия Победы жил в подвале без удобств, откуда выбраться практически не мог. На тридцатилетие Победы получил крохотную однокомнатную квартирку, но на втором этаже, спуститься откуда тоже не мог. Свекр прошел всю войну, а напоследок воевал на японской. Им и всем, воевавшим за нас, посвящаю: ***Дед пал. И мы не знаем, где могила.Лишь похоронка с запахом свинца.Я той войне
1 мая система просвещения отмечает День памяти жертв Холокоста и героизма. В школах состоятся, в том числе, встречи с выжившими, дискуссии в классах, выставки, посвященные свидетельствам о Катастрофе.ХолокостШестиконечная звезда пришита к робе...Шестиконечная звезда - клеймо о пробе.Кровоточила та звезда на спинах братьев,И обжигали им уста слова проклятий...Сжимает смуглая рука ручонку сына...Теперь от нашего двора - лишь половина.Как-будто скот, со всех ворот людей сгоняют.Что будет с ними через час - они не знают...И зазвучит как приговор словечко "юдэ",И запылают на кострах листы Толмуда,И мать,
Осмыслить трудно,что горит Нотр –Дам... И слёзы на глазах французских дам.. Казалось, вечно простоит собор, А он пылает пламенем - в укор. Лишался он старинных витражей, Но прочил Робеспьер судьбу страшней. Два века строился готический собор. Сюда был вхож и дворянин, и вор. И Робеспьеру мзду несет народ, Чтоб тот не снес родной земли оплот. На благо революций всех мастей, Он деньги брал, в обход других властей. И лишь Гюго, прославивший Нотр-Дам, Способствовал тому, что выжил храм... * * *
EN
Старый сайт
