С некоторых пор серьёзному, занятому, 40-летнему Густаву Малеру, главному дирижеру и художественному директору Венской придворной оперы, погружённому в репетиции, постановки мизансцен, капризы певцов, трения с музыкантами оркестра, неполадки с декорациями, конфликты с костюмерами , стало мешать в работе нечто непонятное. Временами разгоралась в груди какая-то радость, что-то сладкое таяло в сердце, светлые, нежные чувства захлёстывали его, затуманивали голову, не давали работать. Да и со зрением творилось нечто необычное. Венская опера, статуи 9 муз на лестничных пролётах , фрески о волшебной флейте в ложах, красивый зрительный зал, бронзовые статуи с символическими именами -  Героизм , Драма, Фантазия, Комичность, Любовь в арочных проёмах на фасаде оперы - всё это светилось удивительным светом,  а струи двух  фонтанов с аллегорическими фигурами по обе стороны оперы звенели веселее, чем раньше, весь мир переливался удивительными красками

Вечерами он зарывался в подушки своей постели и грезил о ней : вот она, такая юная, с нимбом светящихся на солнце волос и нежно просвечивающим розовым ушком, вот она в шляпке с дразнящей вуалью, игриво прикрывающей ямочки на щеках и алеющие губки, к которым тянуло, как магнитом, вот она сидит за столом против него и он тоскует, не находит себе места и ненавидит  тех, кто сидят с ней рядом. Сна не было. Видения этого чудного лица, звуки молодого смеха, лукавые смешинки в глазах, очарование запаха юности, исходившее от копны ее волос, ее дыхания, нежные руки с трогательными пальчиками и розовой ладошкой - всё это уносило его в миры, где звучала музыка. Клубок воздушной, зачаровывающей мелодии непрерывно разматывался в сознании  Густава, слух ловил из окружающего пространства полифонию возбуждающих звуков. Но когда однажды он испугался от мысли, что 22-летняя Альма Шиндлер откажется стать его женой, то мрачные, рваные мелодии, с завыванием волторн, с мрачным хохотом и стонами виолончелей и скрипок, с боем литавр,  стали, как эхо, доноситься ему из какой-то бездонной пропасти.

Но счастье встреч,  предсвадебные радости и волнения, грёзы и видения, непрерывно звучащая музыка привели Густава Малера к тому, что вскочив однажды ранним утром с постели, он ринулся к фортепиано, и ухватив быстро исчезающую мелодию, отыграл её, а затем записал в нотный альбом. Это была вспышка, озарение, любовная песня на собственные стихи, соединение его чувств с чудом красоты .

Так родилась единственная в симфоническом наследии  композитора Густава Малера светлая, нежная, воздушная мелодия любви - «Адажиетто», известная сегодня всему миру, потрясающая по красоте, завораживающая музыка, музыкальное чудо, когда слушателю хочется взмахнуть воображаемыми крылами и взлететь к голубым небесам.

Впоследствии Малер инструментировал и аранжировал эту мелодию для оркестра и она вошла под названием  «Адажиетто» в состав его Пятой симфонии.

Чудо этой мелодии любви имело замечательное продолжение, потому что оно не могло никого оставить равнодушным. Через 60 лет после ранней смерти Густава Малера в 1911 году, мелодия «Адажиетто» прозвучала в фильме - драме знаменитого итальянского кинорежиссёра Лукино Висконти  «Смерть в Венеции». Это случилось в 1971 году и киношедевр в соединении с утончённой малеровской музыкой, полной томной, сладостной неги, потрясал и потрясает нас до сих пор.

Сюжет фильма был взят из одноимённой новеллы немецкого писателя Томаса Манна. Известно, что прототипом героя новеллы был Густав Малер. Кинорежиссёр Лукино Висконти заставил героя фильма долго умирать от любви под музыку «Адажиетто», которая сопровождала, вызывая мистические флюиды, всё то, что происходило в фильме. Это было повествование о юности, о красоте, о любви, о горьких сожалениях об ушедшей молодости, о неизбежном, неумолимом ходе времени, о невозможности остановить его, о неуловимости, эфемерности всего прекрасного, об уходящей жизни. Прошло 36 лет со времени выхода на экран этого фильма, но и сегодня он неизменно очаровывает зрителей во многих странах.

В следующем, 1972 году, француз Ролан Пети, руководитель и хореограф известного в мире Марсельского балета, поставил в Москве для  блистательной  балерины  современности Майи Плисецкой одноактный балет «Гибель розы» на музыку «Адажиетто» Густава Малера, сюжет которого был взят из стихотворения английского поэта Уильяма Блейка «Больная роза». Здесь роза - олицетворение красоты, а  «... червь, реющий в бездне» - это образ Дьявола. Есть множество поэтических переводов этого стихотворения на русский язык, приведу один из них :

       Больная роза

Ты больна, бедняжка - роза,

Тайный  червь в тебя вошёл -   

Тот, что ночью крупнозвёздной

Оседлал попутный шторм.

Он проник в твой рай укромный

Цвета красного вина.

И его любовью тёмной

Жизнь  твоя поражена.

                      У. Блейк      Перевод Е. и Я. Фельдман - победители на

                                           конкурсе переводов этого стихотворения.

Премьера этого балета состоялась в Париже,  полный драматизма и величественной красоты дуэт  пользовался большим успехом.

В 1983 году в России был снят фильм-балет «Гибель розы» на музыку  «Адажиетто» Г. Малера, где балетные партии исполняли Майя Плисецкая и Борис Ефимов. Этот балет исполняется сегодня во многих театрах мира и неизменно имеет успех его музыка ,мастерство танцоров и необычный сюжет.

ФОРУМ  

 « ГЕНИАЛЬНЫЙ   КОМПОЗИТОР - ГУСТАВ   МАЛЕР»

Представляю читателю фрагменты интернетовского форума - обсуждения творчества австрийского композитора Густава Малера. Участники этого обсуждения - фанаты его творчества, которые пытаются осмыслить неоднозначность музыки Малера, его музыкальные размышления о судьбах мира и человека. Они делятся своими глубокими впечатлениями от  10 симфоний  Густава Малера ( 1860 - 1911гг.).   Это   стоит   прочесть.

                                                                         Фаина Мастинская

ТИНА : Малер любим весь - от первой до последней услышанной ноты.

РУССАКОВ : И всё-таки Шестая. Когда разобрался, долго бил страшный озноб, и вообще несколько лет не мог забыть того страшного впечатления, когда всюду мерещатся призраки неминуемой катастрофы.

МУЛЯ : ...не могу выразить на бумаге хоть сколько-нибудь связно то, что чувствую, что переживаю ...музыка говорит об этом лучше меня. Даже не знаю, есть ли в природе слова такие, какими можно было бы выразить впечатление, гигантское впечатление !!!

АЛЬКА : Не так дано слушала 5-ю, дирижировал Майкл Томсон. Дух захватило! Танец звёзд, лучше не скажешь!

РУССАКОВ : Да, Девятая - скорее именно уход, но разрываемый колоссальными внутренними противоречиями, это отчаянная попытка ухватиться за жизнь, которая неумолимо иссякает, и тем больше в симфонии любви к этой самой жизни, тем более дорога каждая секунда жизни, каждая секунда музыки.

135 : А первая часть Седьмой - словно возникновение Вселенной из Хаоса.

РУССАКОВ : ...от музыки Брукнера хочется жить ВСЕГДА, а от Малера можно и инфаркт заработать, скажем, от финала Шестой.

БОРМЕНТАЛЬ: Ну и правильно, что Светланов Малера и не играл ... А зачем? Это убожеское нытьё человека с увечной психологией. А где это написано, что мы обязательно должны слушать всхлипывания и получать удовольствие ...Это и вовсе не талант, а какая-то легенда о несуществующем гении. А вам действительно нравится Малер? Не уверен.

ВАЛЬТЕР (ответ Борменталю) : Вы по-убожески правы, товарищ Шариков!

БОРИС : Есть такие ретивые меломаны, которые путешествуют за  Восьмой симфонией по всему свету. Но и им удаётся за целую жизнь услышать её лишь несколько раз. Исполняется Восьмая крайне редко. И дело тут не только в том, что эта «симфония тысячи участников» (так её назвали после премьеры 1906 года, когда на сцену вышло 1030 музыкантов) требует огромных материальных затрат и отпугивает самых благополучных импресарио, так как для её исполнения нужны три хора, 8 солистов, пятерной оркестр, орган. Но и в том, что она концентрирует и переплавляет в себе всё самое значительное из того, что довелось испытать , постичь и осмыслить культуре европейского романтизма. Бескраен мир этой музыки, его тернии и райские кущи.

ДЕМОН : Ну не знаю... 8-я да, но вот когда я Вторую слушаю - вот это МАХИНА ! Помню когда первый раз диск вставил и начал её слушать и подошло время финала, последние 5 минут симфонии у меня, блин, коленки подкашивались и почему-то слёзы проступили...вот цепляет она, и всё тут.

INITIO : Насчёт лиризма Четвёртой. Думается, что за этим лиризмом скрываются мрачные призраки, кошмары, готовые в любой момент вырваться на свободу. Ведь в первой части просто смерть гремит костями. Это как страшная сказка, готовая вот-вот обратиться в быль.

АЭРОБУШЕК : Голосовал за Девятую, Седьмую и Вторую. Но нет ни одной, которая оставила бы равнодушным. Даже в Первой что-то для меня есть. Хоровая часть Второй однажды удержала меня от дурацкой попытки самоубийства, так что к ней у меня сентиментальная привязанность.

МИХАИЛ  НАВИН : А вот Девятая, особенно крайние части - это моя жизнь. Захватывает дух.

ПАВЕЛ  КОЛЕСНИКОВ : Вчера послушал 3 ( ! ! ! ) раза подряд Вторую в исполнении Люцернского фестивального оркестра с Аббадо.

У меня до сих пор рот не закрывается. Не говоря о том, возможно ли сделать это лучше, я просто не понимаю, как это можно было сделать ТАК....... Я в шоке...... Брависсимо !!!!!!!  appl...appl...appl... (аплодисменты)

            СЕРЁГА : Пишу вам из деревни Никаноровка, Губкинский район, Белгородская область. Вот на днях послушал музыку иностранного композитора Малера , называется эта музыка 8-я симфония и вот что я скажу. Это музыка про космос, про Бога и его величество, про солнце и звёзды и млечный путь.

ВАЛЬТЕР : Ей Богу, сердце радуется, когда из российской глубинки пишут о Малере. Значит - выживем .