« ..Нэ-э???», - ответило удивленное эхо.

- Чего кричишь, женщина? Никак Аллах наградил тебя внуком? - переложив из руки в руку доверху набитый покупками целлофановый пакет с рекламой супермаркета, спросил Мухамед, счастливый отец пятерых кареглазых отпрысков, старший из которых успешно женился и жил теперь  и, надо полагать, работал в Лондоне.

- При чем здесь..- передернула плечами Мария,- и только сейчас заметила, что стоит на крыльце в халате и домашних тапках, - у меня кошка убежала...

- Видать кота себе ищет...А ты, - пойдем к нам, жена пирог пекла...Нет? Ну, другой раз, - пробормотал он, - и тяжело зашагал вверх по лестнице, потеряв всякий интерес к Марии и ее событию.

Мария еще немного постояла так: озадаченная внезапным исчезновением кошки, и этой реакцией соседа... Надо бы назвать иначе, а то подумают, что агитирую... Ей вспомнился такой же морозный воздух, и четырехугольник школьного двора в небольшом польском городке, где 40 лет тому назад она с отвращением и брезгливостью произносила это имя, и уроки русского, где со стены класса улыбаясь смотрел на нее своими прищуренными узкими глазами лысый вождь мирового пролетариата...Как она его ненавидела тогда!

Хей, - поздоровалась соседка в щелочку приоткрытой двери, и жестом пригласила войти. Тут она!..

В центре комнаты, на кресле, на свежевыглаженной белой с синей оторочкой блузе костюма солдата армии спасения восседал Ленин.

- У нас акция сегодня, - пояснила Клара, - у церкви. Будем собирать деньги детям Африки.

Из кухни, облизываясь и в развалку, вышли два кота.

- Совсем обнаглели, - пожаловалась Клара, - как они смогли стащить курицу из холодильника ?— ума не приложу. Нажрались, теперь их поносит...

Соседка Марии - Клара родилась в семье шведских социалистов, чтивших память революционеров, а потому назвавших единственную дочь в честь основательницы феминистского движения. Клара в свою очередь назвала трех своих равно раскормленных и нагловато глядящих котов: Ленин, Маркс и Фидель.

Коты, как и полагалось лидерам коминтерна, вели образ жизни нахлебный и не бей лежачего.

При этом Ленин, опять же в силу исторических причин, повадился ходить к Марии, которая кормила и баловала  оказавшегося кошкой Ленина, и заслужила  ее на постой и проживание, навсегда и целиком.

Роста Мария была небольшого, но имела сильный характер. Она твердо придерживалась чувства ненависти к оккупационным режимам, и всему тому, что с ними связано, включая имена лидеров и образ жизни, который они предлагали простому народу. Пустые полки польских магазинов не могли конкурировать с полькой Ярузелькой. И Мария, с трудом и внутренним сопротивлением, учила в школе русский язык, скрывая от подруг хорошие отметки по этому « постыдному» предмету.

Теперь судьба сыграла с Марией злую шутку. Ленин опять пришел в дом Марии, в этот раз в образе кошки.

Очевидно что- то осталось не завершенное в их отношениях, с тех самых пор, как Мария навсегда порвала с коммунистическим прошлым и переехала в Швецию, где жила так счастливо с любимым мужем. Но все хорошее кончается, как и плохое тоже,  и вскорости она схоронила мужа в церковном саду, ( так здесь называют кладбища: с оттенком романтизма, и некой игривости смысла). И Мария стала жить с Лениным.

- Ну, пошли домой, - сказала Мария, обхватив рукой и прижав к себе Ленина ,- просто ком с души свалился! Она нежилась щекой о мягкий загривок, и ощущала тепло пахнущей чем- то знакомым кошки... Словно предчувствовала, что совсем скоро Ленин умрет, а Мухамед с семьей, уезжая в Лондон, подарят ей свою кошку. И мусульманская Аиша заживет в хлебосольном доме Марии, и будет коротко и послушно отзываться сдавленным « Мм-я» на новое имя Муся, излюбленное кошачье имя в стране Ленина...

А на экрана ТВ возникнет чеширская улыбка Баррозу, получившего Нобля ( полск. сокр. Нобелевскую премию) за поддержание мира во всем мире. И другой нобелевский лауреат Архибискуп Ту-Ту напишет возмущенное письмо Нобелевскому Комитету, не согласится с их решением...И многие еще не согласятся, но письма, почему-то, писать не будут.

Допустим, что Нобелевский Комитет, и этот возмутившийся южноафриканский архибискуп, и сумасшедший художник Ван-Гог, успевший набросать крупные мазки сомалийских одежд на серый квадрат двора, - все они ничего не знали про Марию, ну и что с того? Что это меняет? Все равно надо было дать этого Нобля Марии, и поместить на экран ТВ ее уставшее и спокойное лицо.

Потому, что всей своей жизнью она смогла переплавить ненависть и обиду в любовь, а любовь всесильна: она растворяет в себе любую идеологию, какой бы внушительно страшной та не казалась. Мария доказала во-первых, что простой человек может сделать для мира столько, что не под силу громоздким идеологиям и союзам. Во-вторых: что истории целых народов так просто уместились в непростой и несладкой жизни Марии, сумевшей -таки не накопить желчи, а наоборот, воспитать в себе доброту и уважение к жизни. И в-третьих: это простой, но убедительный пример, что каждый из нас имеет своего доброго друга, своего Хранителя, такого, как Мария у кошки. И этот Кто-то любит и балует нас, приветливо взирая с высоты. И так здОрово выйдя морозным утром в колодец двора, просто задрать к небу голову, и прокричать Его имя.