ПРОЩЕННОЕ  ВОСКРЕСЕНИЕ

Обуздай мне, Ангел-хранитель, волю -
от посуды осколки по-полу,
я свою неуклюжесть холю
и ступаю куда-нипопадя.

Кто же первый начал эту игру словами,
кто осмелился души взламывать,
и устраивать нам экзамен -
чтобы все через боль, все наново?

Эх, повадились к весне морозные ветры,

говорят, еще раззадорится,
на суды февраль нынче щедрый,
погоди выкладывать горести.

Написать и стереть бы, что излил экрану,
только в строках этих - спасение.
Я приставил душе охрану -
день Прощенного Воскресения.

2007.02.18.

ИЗМЕРЕНИЕ  НЕОСЯЗАНЬЯ

Я многое вижу иначе своими глазами,
срываюсь нещадно на крик, где уместнее шепот,
все чаще мольба из души истекает слезами,
все реже приходит желанье умерить свой ропот.

Обуза меня избегает пугливо и кротко,
ложится на ближнего плечи привычной морокой,
уж то хорошо, что не крашу беспомощность водкой,
хватает планете сорвавшихся в бездну до срока.

Душа очерствела и жизнь, как прелюдия к драме,
оставит, истая, лишь слабую тень сожаленья.
Под гулкими сводами силы небесные в Храме,
врачуют холодную немощность редкого бденья.

И с каждой минутой, к финалу толкающей споро,
глупее и путанней кажутся мненья и званья.
Богатство мое обязательно выльется скоро
в зыбучий песок, в измерение неосязанья.

2007.01.02.

СТУЖА

Славно все образовалось, затрещал мороз февральский,
принесли снега-метели долгожданные ветра,
и пришел весь мир в движенье, закружился в зимнем вальсе,
воздух свежестью прозрачной щедро потчует с утра.

Жаль, что в нынешних широтах февралю все меньше места,
что-то с севером творится, не случилась бы беда,
не отпустит мое сердце белоснежная невеста,
нас укроет снег пушистый, обвенчают холода.

Здравствуй, тихая планета, погруженная в безмолвье,
в ледяных твоих просторах мой поскрипывает шаг,
нам совсем не одиноко и в уютное зимовье,
в наши брачные покои устремляется душа.

2007.02.07.

ПО УЛИЦЕ ИЕРИКЮ

От зюйда до норда ветра по Иерикю хлестки,
куда бы ни шел ты, а ветер всегда навстречу,
качается флюгером верх молодой березки
колышим как ветром - бессвязно-безумной речью.

По обе стороны Иерикю - спальные гетто,
в каменных чревах ячеек таятся вроде бы люди,
тысячи акров земли опустевшей - это
призрак грядущих опустошений-прелюдий.

Навстречу ветер, бывает и дождь, и снег, даже
не очень злобные, почти приятные лица,
брызжут из-под колес зловонные экипажи,
это реальность, такое не может присниться.

Но для сидящих в пивных и в табачной смерди,
эти последствия слов их и дел их - норма.
Благо, уводит в вечную жизнь из смерти
существования среди безумия - кома.

Каждые сутки я улицу меряю шагом дважды,
дважды я ощущаю ее непотребство кожей,
мечтаю о том, чтоб на этом пути однажды
меня никто не задел и не потревожил.

2007.02.11.

ПАСТЕРНАКОВСКИЕ МОТИВЫ

Тихо стало, публика ушла,
убран свет, и я шагнул на сцену,
вашего отсутствия аншлаг
мне диктует рыночную цену.

Эхо повторяет каждый звук,
выверена рифмы строгой доза,
и в изящном взмахиваньи рук
чувствуется натиск, а не поза.

Я волнуюсь, это не провал,
это нарастает шквал оваций,
тысячью пустот нацелен зал.
Я один. Мне некуда деваться.

2004.03.13.

ПЛАЧ

«О, кто даст главе моей воду неиссякаемую и очам моим источник слез? Пусть бы ручьем текли сии слезы, и я всегда плакал бы пред Всещедрым Богом, дабы послал Он благодать Свою исторгнуть грешника из пучины морской, увлекающей ежечасно блудную душу мою бурными волнами греховными!»
(«Плач кающегося грешника», покаянные размышления на каждый день седьмицы Инока Фикары. 1620 год. Из размышления первого.)

Избави Бог, не приведи меня
к опустошенью от тупых сентенций,
к лукавому стыду от индульгенций
и к смраду задушевного вранья.

Я бился в миллионах тупиков,
заглатывал наживки алчной рыбой,
всплывал дерьмом, себя считая глыбой
в убогом окружении совков.

Как я далек от истины, Отец,
страшнее, беспощадней нету кары.
Я так хочу, чтоб горький плач Фикары
моей гордыне положил конец.

Наивен мой вопрос к Тебе, и прост,
терзаюсь самомненьем и надеждой,
зачем скорбел Ты сердцем над невеждой,
хранил меня, пока в грехе я рос?

Чтоб мне упасть под лезвием серпа,
в соломы сноп - соломиной прибыток?
Таланта Твоего забытый слиток,
зарытого навеки серебра...

Чтоб рубищем и язвами смердеть,
аки блаженный, на виду народа?
Чтоб тешить голь ужимками урода
и уповать на собственную смерть?

И я смиряюсь с волею Твоей,
мой вопль, мой прах, мой грех перед Тобою.
Я чаю, Отче, над моей судьбою
имеет власть Твой царственный елей.

2006.11.04.

О ПОЭТАХ

Так привычно списывать на грех
рифмой узаконенное право
в этой ошельмованной игре -
все спустить под свист и крики «Браво!».

Не уймет сорвавшееся «...ля!»
скорби - от Давида и доныне
жизнь венчают пуля иль петля,
как вердикт предательский - «Повинны!».

Не блажите, не спускайте псов.
Вне границ убогого сознанья -
сила обращенных к Небу слов
жертвы, уготованной к закланью.

2007.01.14.

ОГНЬ

На неприметной жизненной оси
взметается огонь по вертикали.
Якоже иногда воздвигл еси
из той, неутоленной в нас, печали.

Был жар от Духа Божия огня
святым и драгоценным даром свыше,
коснулся он, по милости, меня,
все окаянство немощи превыша.
2006.12.17.

СОМНЕНЬЯ ИСХОДА

Сомненья исхода, разящие жала исхода...
Еще впереди медный змей и телец золотой,
Амалик за станом не дремлет, как мщение рода,
и ропщет толпа, и безумье смиряет святой...

И в духе Моше Адонай крепит твердость и веру,
и нежною дланью смягчает нам холод и зной,
и манны небесной дает наслаждения меру.
Мы с Господом, ребе, не нужно нам доли иной.

Мы шли за Тобою, Небесный Отец наш, доверясь,
как малые дети, за любящим чутким отцом,
оставив в Египте свой скарб, велика ли потеря...?
Мы вправе припасть пред Тобою
на землю лицом...

И пусть послушанье наградой не многие взыщут,
и горестный путь не минует нас в скорбные дни,
в сомненьях исхода замешана горечи пища,
прошу Тебя, Боже, Ты нас от сомнений храни.

2005.01.19.

БЫЛО БЫ МЕСТО

Трудно ответить, обет или блажь,
благо ль, средь одури тяжб и поклаж?
Вышедши раз из привычного круга,
в круг возвратитьтся, пустая потуга.

Мерки отмерены, рамки очерчены,
в прочерках мнения резво наверчены.
Впился в утробную взвинченность раж,
уж и не важно, где блажь, где кураж.

Было бы место, приложится прочее,
прошлое льстивую чушь нам пророчило,
ну, а когда не в пример настоящее,
можешь опять подсластить предстоящее.

2003.09.14.