EN
Старый сайт
Недавно встретил молодого полицейского - разговорились. Он мне признался что пишет стихи.
Удивило и порадовало. Пожелал ему вдохновения и успехов, ну и прочитал ему в качестве напутствия:
По гладкой дороге жизнь мчится быстрее,
Удивило и порадовало. Пожелал ему вдохновения и успехов, ну и прочитал ему в качестве напутствия:
По гладкой дороге жизнь мчится быстрее,
мелькают столбы легко прожитых лет,
Ухабы же делают жизнь подлиннее -
на этом пути всё же больше побед.
Перед этой дорогой и этой судьбою,
что жизнь подарила без всяких прикрас,
склоняюсь - за то, что не ведал покоя
и нос разбивал и коленки не раз.
Иначе бы не был таким никогда я.
Иначе б не сделал того, что я смог...
И я философски свой нос вытираю,
а в принципе ведь и поплакаться мог.
Услышал в ответ:
- У Вас есть чему поучиться...
Это тоже порадовало.
Учится можно всю жизнь и получать от этого не только знание - но и довольствие. Научится выражать свои чувства и мысли - красиво лаконично. А потом взять и поделиться наработанным и сотворенным. Главный принцип развития человечества:
ученикам надо превосходить своих учителей.
На первом этапе творчества большую роль играет тщеславие - желание выделиться - показать свою индивидуальность и неповторимость. Например, можно выделиться в самом распространенном виде творчества надо найти свою нишу . Найти ту щелочку, что еще не заполнена великими творцами. Быть непохожим на других становится все сложнее и сложнее.
Большинство осознают, что это уже невозможно и этот момент надо пережить и выстоять. Когда писал эссе о Леониде Филатове, то нашел у него стихотворение написанное на подходе к пушкинскому рубежу:
Мой путь к этому осмыслению был долгим и тернистым.
Помню, писал книгу о Ленине, который всем советовал учиться, учиться и учиться. Но не о мифическом вожде пролетариата , а об обычном человеке:
- о гимназисте, что панически боялся собак и своей старшей сестры.
- о студенте, что не ходил к публичным девкам, хоть однокашники не раз туда звали.
- о молодом мужчине, который при выборе между двумя женщинами выбрал Революцию и с досады начал издавать газету "Правда".
- У Вас есть чему поучиться...
Это тоже порадовало.
Учится можно всю жизнь и получать от этого не только знание - но и довольствие. Научится выражать свои чувства и мысли - красиво лаконично. А потом взять и поделиться наработанным и сотворенным. Главный принцип развития человечества:
ученикам надо превосходить своих учителей.
На первом этапе творчества большую роль играет тщеславие - желание выделиться - показать свою индивидуальность и неповторимость. Например, можно выделиться в самом распространенном виде творчества надо найти свою нишу . Найти ту щелочку, что еще не заполнена великими творцами. Быть непохожим на других становится все сложнее и сложнее.
Большинство осознают, что это уже невозможно и этот момент надо пережить и выстоять. Когда писал эссе о Леониде Филатове, то нашел у него стихотворение написанное на подходе к пушкинскому рубежу:
В пятнадцать лет, продутый на ветру
Газетных и товарищеских мнений,
Я думал: «Окажись, что я не гений, —
Я в тот же миг от ужаса умру!..»
Садясь за стол, я чувствовал в себе
Святую безоглядную отвагу,
И я марал чернилами бумагу,
Как будто побеждал её в борьбе!
Когда судьба пробила тридцать семь,
И брезжило бесславных тридцать восемь,
Мне чудилось — трагическая осень
Мне на чело накладывает тень.
Но, точно вызов в суд или собес,
К стеклу прижался жёлтый лист осенний,
И я прочел на нем: «Нет -ты не гений!» —
Коротенькую весточку с небес.
Я выглянул в окошко — ну нельзя ж,
Чтоб в этот час, чтоб в этот миг ухода
Нисколько не испортилась погода,
Ничуть не перестроился пейзаж!
Всё было прежним. Лужа на крыльце.
Привычный контур мусорного бака.
И у забора писала собака
С застенчивой улыбкой на лице.
Все так же тупо пялился в окно
Знакомый голубь, важный и жеманный...
И жизнь не перестала быть желанной
От страшного прозренья моего.
Сам я прошел этот рубеж спокойно - не думал и не мечтал об этом по молодости. К этому возрастному порогу тщеславие у меня заменилось соревновательным принципом:
- А я тоже так могу!
Тогда уже поднабрался житейской мудрости и понимал, что превзойти гениев невозможно. А вот сравнятся... И почему не попробовать?
Пушкин и Хайям стали моими главными ориентирами. Но Пушкину не хватало конкретики, а Хайяму лиричности и образности. Пытался найти что-то среднее:
В чьих мыслях глубина видна -
тот может быть затянут в омут.
Есть люди мелкого ума -
те никогда в нём не утонут.
Вот об этом соревновании с великими в и поисках самого себя и написал книгу "В поисках жанра". Их уже было около десятка.
Мой путь к этому осмыслению был долгим и тернистым.
Помню, писал книгу о Ленине, который всем советовал учиться, учиться и учиться. Но не о мифическом вожде пролетариата , а об обычном человеке:
- о гимназисте, что панически боялся собак и своей старшей сестры.
- о студенте, что не ходил к публичным девкам, хоть однокашники не раз туда звали.
- о молодом мужчине, который при выборе между двумя женщинами выбрал Революцию и с досады начал издавать газету "Правда".
Случайный, в чем-то несчастный человек, вознесенный до небес, а потом превратившегося в "козла отпущения", хотя идея коммунизма отнюдь не его. Он был ее никудышным исполнителем.
Вот такие зигзаги судьбы.Тогда и родилась саркастически-ироничная мысль:
Чтобы попасть в историю, для начала надо умереть.
Помню собратья по перу, отталкивая меня с дороги подбадривали:
Подожди - тебя и после смерти признают, а нам это не светит...
Что ж - придется подождать... - думал я, отходя на обочину, пропуская нетерпеливых, жаждущих стать кумирами на час.
Подожди - тебя и после смерти признают, а нам это не светит...
Что ж - придется подождать... - думал я, отходя на обочину, пропуская нетерпеливых, жаждущих стать кумирами на час.
Всегда были и есть временные варианты успеха с дневной, недельной или годовой пропиской. Сейчас это блогеры и любители сэлфи.
Такой мелочной цели у меня не было. Просто писал себе и писал. А так как меня не публиковали - сам издавал книги.
Мне это нравилось - людям тоже. Покупали - народный юмор в перестроечные времена все же ценился - так хоть посмеяться над собой и окружающими:
Перед тем как отметить 25 лет творческой деятельности (первая книга "Проба пера" вышла в Питере в 1996 году), решил подвести предварительный итог.
Вот и издал мемуарную книгу с подзаголовком Избранное". Согласитесь, не каждый может себе позволить набрать в почти 300 страниц качественных произведений.
Моя настойчивость, наконец, была отмечена.
Мне это нравилось - людям тоже. Покупали - народный юмор в перестроечные времена все же ценился - так хоть посмеяться над собой и окружающими:
Покупаться б сейчас во Флориде,
Или в Риге послушать орган…
Нет, пойду я к соседочке Лиде,
И займу у неё на стакан.
Оставаясь финансово на нулях и даже в убытке - все же сделал себе имя народного дворового поэта.Мои книги попадали к известным политикам, артистам эстрады, киноактерам. Были высоко оценены бомжам и заключенным тюрем. А встречи с диссидентами, дворянами, бандитами, бизнесменами и работникам спецслужб расширили мой кругозор. Издал еще два десятка книг в электронном виде к 9 в бумажном.Перед тем как отметить 25 лет творческой деятельности (первая книга "Проба пера" вышла в Питере в 1996 году), решил подвести предварительный итог.
Вот и издал мемуарную книгу с подзаголовком Избранное". Согласитесь, не каждый может себе позволить набрать в почти 300 страниц качественных произведений.
Моя настойчивость, наконец, была отмечена.
Вообще-то мысль стать писателем у меня припозднилась.
Был обычным инженером среднего роста, среднего веса и со средне зарплатой. По таким показателям наши экономисты и врачи диссертации защищали (мне за это - никаких отчислений). Стало обидно и скучновато жить болтаясь в середнячках. А ведь в детстве как большинство деток - такие надежды родителям подавал!
Был обычным инженером среднего роста, среднего веса и со средне зарплатой. По таким показателям наши экономисты и врачи диссертации защищали (мне за это - никаких отчислений). Стало обидно и скучновато жить болтаясь в середнячках. А ведь в детстве как большинство деток - такие надежды родителям подавал!
И вот как-то после очередной нотаций жены с пропиской в неудачниках, довольно много выпил и наутро (утро вечера мудренее даже на тяжелую голову) до меня дошло:
Надо стремиться делать то к чему душа лежит - иначе из середнячков никогда не выбраться.
А тянуло меня к творчеству…
Первую попытку писать сделал еще в юности – писал дилетантские стихи о любви своим девушкам. Любовь закончилась и дилетантские стихи тоже.
Во времена гласности потянуло сначала в юмористы, а потом и сатирики:
Хрустящий снег вдруг превратился в "кашу" -
Вот так же и политика вся наша...
Предпринял вторую попытку. Но перестройка закончилась и интерес к нашей дурости тоже поубавился а сама гласность превратилась в пустой треп. А трепать языком попусту - лишняя трата сил и способностей.Но на тот момент уровень графомана мной уже был взят. Хорошо хоть, что добрые люди вовремя остановили:
Хрустящий снег вдруг превратился в "кашу" -
Вот так же и политика вся наша...
Предпринял вторую попытку. Но перестройка закончилась и интерес к нашей дурости тоже поубавился а сама гласность превратилась в пустой треп. А трепать языком попусту - лишняя трата сил и способностей.Но на тот момент уровень графомана мной уже был взят. Хорошо хоть, что добрые люди вовремя остановили:
Читал стихи я раньше всем подряд,
Когда я только их писать учился.
В ответ – то снисходительный был взгляд
А то советы, чтобы подлечился.
На людях графоманство проверял –
Ну наивняк же был! Ни сном ни духом!
Пока раз мужичок мне не сказал,
Дыхнув несвежим перегаром в ухо:
– Фонтаны … отключаются зимой,
Поэтому меня послушай, милый.
Зима настала - слышишь, дорогой?
Так что давай заткнись - не фонтанируй!
Та фраза так застряла в голове,
Хотя поэтом и нормальным я считаюсь
И вроде бы уж лето на дворе,
Но очень редко я теперь включаюсь.
Позже занесло в литературные критики. Как-то попытался бороться с графоманами, из которых уже вырос. Но тут за свои пародии на их вожаков получил по-полной. Поэзия тоже опасна травмами.
Позже занесло в литературные критики. Как-то попытался бороться с графоманами, из которых уже вырос. Но тут за свои пародии на их вожаков получил по-полной. Поэзия тоже опасна травмами.
Но вскоре опять включился в творческий процесс, чтобы в грехи не так тянуло. Должна у человека быть какая-то цель. А то:
Когда по городу без цели я гуляю -
То обязательно в пивные попадаю!
К своей третьей попытке я подошел серьезно. В период «ссылки» по семейным обстоятельствам в сельскую местность - занялся самообразованием. Стал учится у великих предшественников. И вдруг пришла настоящая лирика:
Для меня на земле отыскалось местечко
Где к нему притулившись тихонько живу.
Рядом лес и дорога - в отдалении речка
Отражает в воде - небес синеву.
На пригорке береза ветвями качает,
Ветерок по дороге гоняет листок,
И как я их всех знаю - они меня знают -
Ведь в огромной вселенной это мой уголок...
Интересно, что этот стих был помещен на сайт администрации пос. Толмачево где его сотворил (это бывшая станция Преображенская). А ведь там в конце XIX века отдыхал русский поэт Николай Некрасов. Могли бы и его стих поместить. Это подбодрило.
Первые две книги из второй попытки были не очень серьезными. Дворовый период подошел к концу.
Переломной стала третья с философским оттенком, попавшая в поле зрения депутатов Госдумы и наших спецслужб.
При Сталине с такими шутками родственники могли меня потерять и никогда не найти. Хорошо ума хватило на народ все свалить - дескать это я у него все подслушал и литературно "причесал" и "МОЕ ДЕЛО ДЕСЯТОЕ" - так назвал книгу.
Решив, то с властью лучше дел не иметь - с сатирой завязал. Лучше стать нейтральным.
Помощь предлагали. Я тогда уже был слегка засвечен и мне стали предлагать сотрудничество. Сначала политики, потом предложили стать духовным поэтом или наоборот - писать тюремный шансон. А еще зарабатывать деньги детективами, выходящими под известными фамилиями.
Готовность платить деньги за твои способности - это ведь тоже признание. Денежная единица в древней Греции так и называлась - ТАЛАНТ.
Готовность платить деньги за твои способности - это ведь тоже признание. Денежная единица в древней Греции так и называлась - ТАЛАНТ.
Но работа на "дядю" это не только установленные рамки но определенная зависимость. Это уже ремесло. А мне по наивности и простоте хотелось полной свободы. Потому в партии, союзы и объединения я не вступал принципиально.
А ведь у нас не стадных испокон веков не любят. На них смотрят с подозрением - никому не рассказывает что у него там на уме...может чего нехорошее задумал...
Долгое время в России не замечали и даже, слегка "затирали".
Стал публиковаться в журналах и альманахах за рубежом (Израиль, Нидерланды, Британия). Удивила недавняя публикация в Англии полу-графоманского стишка из моей второй попытки:
Стал публиковаться в журналах и альманахах за рубежом (Израиль, Нидерланды, Британия). Удивила недавняя публикация в Англии полу-графоманского стишка из моей второй попытки:
Живу я там же, где и все вы,
И дым отечества слегка щекочет нос,
Куда ни глянь — кругом родные девы
И щиплет за уши свой в доску Дед Мороз.
Волнует водка местного разлива,
Та, что на полках тянется рядком,
А выпьешь как родное наше пиво
И сразу в горле растворится ком.
Предпочитаю наше всё — родное!
Что целовать могу, вкушать и пить,
Пусть кто-то скажет — наше всё дрянное,
За это морду ведь могу набить!
А как мне ненавистно всё чужое?!
И с этим солидарен мой живот,
И сердце, и мозги, и остальное,
Короче, патриот я —
ПА-ТРИ-ОТ!
Признание за рубежом грело. А вот в России поэтов и писателей всегда хватало. Потому в литературных конкурсах не участвовал, пороги издательств не обивал. Писал и издавал свои книги сам. Сейчас это можно сделать и бесплатно.
И постепенно лед все же тронулся.
Сначала в в газете «Литературная Россия» меня причислили к российским писателям. Потом в рекламе моих книг среди похожих авторов появились классики российской и мировой литературы. И тут вдруг после выхода "Избранного" формулировка «Современная русская литература» сразу у восьми книг.
И хотя звание русский писатель в данном случае неофициальное, но я бы с собратьями по перу из этой категории за это с удовольствием выпил. Мне кажется, что они бы тоже от моего предложения не отказались – в этом деле я очень убедителен.
Аарон Борис 
Бобраков Игорь 
Тубольцев Юрий 
Голод Аркадий 
Буторин Николай 
Андерс Валерия 
