Распоряжение как можно быстрее явиться в кабинет начальника Денис Кирилюк получил, ещё даже не успев толком приступить к выполнению служебных обязанностей. Компьютер только начал загружаться, а громкоговоритель на стене простуженным голосом велел инженеру предстать перед Дзюбой.

Никогда раньше Кирилюка не вызывали к начальству в начале рабочего дня, и это стало поводом для раздумий о том, что могло послужить причиной. Нарушений у инженера не имелось, работа шла строго по плану, графики выдерживались, срочных изменений быть не должно…

Привыкший беспрекословно выполнять распоряжения вышестоящего руководства, Кирилюк направился к кабинету Дзюбы.

Наташка – секретарь-референт начальника – что-то ловко и проворно набивала на клавиатуре, высунув от усердия язык, украшенный шариком пирсинга. Точно такие же, но побольше, украшали брови и ноздри девушки. Наверняка были и ещё, однако инженер стеснялся спрашивать.

На приветствие Кирилюка Наташка кивнула и указала рукой на двери кабинета. Мол, заходи, тебя ждут.

Инженер глубоко вдохнул и постучал в обитое дорогой кожей полотно.

- Входите! – донеслось из-за закрытой двери.

Кирилюк шагнул в кабинет.

Дзюба сидел за массивным столом и с видом сильно занятого человека перебирал какие-то бумаги. При появлении инженера начальник недовольно оторвался от своего занятия, глянул на подчинённого, а затем сказал:

- Присаживайся!

Кирилюк мягко опустился на стул и весь превратился во внимание.

Несколько мгновений Дзюба молча рассматривал инженера, затем начал:

- Я вот зачем тебя позвал, Денис. Вчера мне принесли квартальный отчёт о данных по выпуску продукции и полученной прибыли. Получается, что себестоимость растёт, а вместе с ней увеличиваются и незапланированные расходы. С моей подачи аналитический отдел разобрал ситуацию и пришёл к весьма неутешительному выводу – нам необходимо сокращать штат, если мы хотим выполнить спущенный на нас план...

Кирилюк почувствовал, как в сердце кольнул неприятный холодок, хотя поводов для волнения быть не должно.

- Нашему цеху необходимо избавиться от одного человека… - начальник выдержал паузу, как будто морально настраивая инженера на неприятности, после чего закончил: - И этот человек – ты.

- Я? – машинально переспросил инженер, решив, что ослышался.

- Ты, - Дзюба замолчал, давая возможность Кирилюку «переварить» его слова.

Смысл сказанного не сразу дошёл до инженера. Затем глаза Кирилюка полезли на лоб. Инженер переспросил, словно надеясь на то, что его разыгрывают:

- Я?

- Да, - подтвердил начальник. – Поверь, мне было чрезвычайно трудно принять это решение, но другого выхода у меня нет.

Кирилюк ослабил узел галстука и с трудом протолкнул в пищевод неожиданно вставший в горле комок.

Как же так?

Инженер и в страшном сне не мог даже подумать, что его, отдавшего предприятию почти двадцать лет, могут вот так просто вышвырнуть на улицу. Подобный вариант совершенно не укладывался в голове.

- Простите, Фёдор Викторович, но почему именно я? – не своим голосом выдавил Кирилюк. – У меня же нет ни одного нарушения или замечания. Я качественно выполняю свои служебные обязанности, проявляю инициативу. Член профсоюза…

- Да знаю я, - отмахнулся Дзюба. – И то, что ты любящий отец, и то, что хороший муж, и то, что прекрасный специалист и ответственный работник.

- Тогда почему? – спросил инженер, лихорадочно пытаясь понять логику начальника. Не получалось.

- Понимаешь, Денис... - Дзюба пожевал губами. – Мы живём в весьма сложное время. Противоречивое, я бы даже сказал… И не всегда мы делаем то, что нам нравится, поступаем так, как хочется. К сожалению, ситуация сложилась таким образом, что кроме тебя, мне больше некого уволить.

- Но, Фёдор Викторович… - попытался было возразить Кирилюк, но Дзюба не дал ему договорить:

- Я знаю, что ты хочешь сказать мне, Денис. Что в нашем цеху хватает бездельни… то есть личностей с недостаточной мотивацией, что любого из этой категории можно без особого вреда уволить…

Инженер молча кивнул.

- …но всё так просто, как кажется на первый взгляд. Я не могу уволить ни Адама Харриса, поскольку он – личность с неортодоксальной сексуальной ориентацией, а мне проблемы с лигой их защиты не нужны. Ни Емеку ДаМаркуса, по причине того, что он – персона с интенсивно выраженной пигментацией кожи, да к тому же бывшая социально изолированная личность. Только идио… то есть альтернативно одарённый станет чинить препятствия социальной реабилитации этически дезориентированной персоне. Пусть он и никогда не работал ни руками, ни головой. Я не могу выгнать Карена Иваняна, ведь он – инакоспособный. Останется и Януш Жибуля.

- Поскольку он – личность, преодолевающая трудности из-за своих горизонтальных пропорций? – кисло осведомился Кирилюк, вспомнив весящего больше ста восьмидесяти килограммов научного консультанта.

Надежды на то, что произошла ошибка или досадное недоразумение, таяли как дым. Настроение железнодорожным экспрессом неслось к нулевой отметке.

- Верно, - без тени улыбки заверил Дзюба. – Я не вправе распрощаться и с Васёной Днягуновой. Именно в силу того, что она – личность с альтернативным восприятием. Не в моей компетенции выгнать и Эдиту Охремчук… Представляешь, какой вой поднимется, в случае, если я уволю феминистку? Да она затаскает меня по судам!.. Под увольнение ни в коем случае не попадёт Фарида Глузштейн. Мало того что она испаноговорящая женщи… тьфу ты! Я хотел сказать вагинальная личность, так ещё и мусульманка! Прикидываешь, что сделают со мной правозащитники, решив, что я выступаю против чужих религиозных убеждений? Я уже не говорю про Раду Юченко – пренетально эксплуатируемую персону. Ей рожать через полгода! Хочешь, чтобы я провёл остаток своих дней за решёткой?

- Не хочу, - заверил инженер, проработавший с Дзюбой больше двенадцати лет и уважающий начальника за его деловые и человеческие качества.

- И я не хочу. А попаду, если трону её… Как и Вилли Каасика. Не хватало только, чтобы Фонд защиты и опеки стари… хронологически одарённых персон обвинил меня в дискриминации по возрастному признаку. Забудь и о Майке Сосновицком. Знаешь, какое лобби в правительстве у личностей, ориентированных на физическую любовь к персонам с хронологическим потенциалом? Даже эту пьянице… ой… личности, предпочитающей спиртосодержащие жидкости, Сьюзи Алишутиной я не в состоянии указать на двери. Я – толерантная личность и не смею выступать против Закона. Я чту Конституцию, а в ней сказано, что любой, вне зависимости от убеждений, пола, национальной и этнической принадлежности, расы, конфессии, образования и прочих особенностей имеет равные права и возможности.

- А как же я? У меня жена и двое детей, - напомнил Кирилюк, которого тяжёлая могильная плита, опустившаяся на плечи, всё сильнее вдавливала в стул. – Я ведь тоже имею права. Я – человек и гражданин.

- Не детей, а личностей с хронологическим потенциалом! – поправил Дзюба. – Сам знаешь, что это в нынешние времена не даёт никаких привилегий. К тому же ты сам, пусть и с половым партнёром…

- Женой! – с нажимом уточнил инженер, который рисковал вот-вот быть накрытым серой волной безысходности.

- Пусть! – не стал спорить начальник. – Сам ведь воспитываешь, а не передал их на попечение государства, как это делают остальные пары… Да, и посмотри на себя.

- А что не так? – удивился Кирилюк.

- Светлые волосы, голубые глаза, симметричные черты лица, отсутствие физических недостатков при высоком росте… Знаешь, кто восторгался таким типажом?

Инженер утвердительно качнул головой. Университетское образование позволяло без труда ответить на вопрос начальника. Хотя, какая связь существовала между диктатором середины ХХ века и стремительно рецессирующей внешностью, инженер не понимал.

- Ты – белый, - тем временем продолжал Дзюба. – Не личность с неабсолютной уравновешенностью, персона с ортодоксальной сексуальной ориентацией, не имеющий проблем с законом,  не курящий и не употребляющий наркотики, не состоявший в сектах, никогда не отличался альтернативной логикой. Разве с таким набором характеристик ты можешь рассчитывать на поблажку?

Кирилюк скрипнул зубами. Кулаки сжались сами по себе. Начальник прав – в новом мире у Кирилюка не было и не могло быть никаких преференций. Более того – станешь их требовать, рискуешь оказаться обвинённым в расизме, шовинизме, сексизме и прочих, не менее противных и грозящих длительным тюремным заключением неполиткорректных «измах». Список длинный.

- За тебя и твою семью заступиться просто некому… Да и не могу я игнорировать пожелания Комитета толерантности. Мне дорога моя должность. Так что не обессудь.

Инженер всё прекрасно понимал. Дзюба не мог выгнать никого из тех, кого раньше без зазрения совести называли извращенцами. Для начальника это было равнозначно подписанию себе смертного приговора.

- А, если я стану другим? – выбросил последний козырь Кирилюк, хотя сама мысль о том, чтобы вывернуть себя наизнанку, приводила инженера в ужас.

- Я слишком хорошо тебя знаю, Денис, - помотал головой Дзюба и печально улыбнулся. – Ты не сможешь изменить своей природе. Ты – человек тёмного прошлого. Тебе нет места в светлом толерантном будущем!.. Так что получай расчёт и прощай.