Цена свободы

1.

Марина накладывала в тарелки жареную картошку, но руки предательски дрожали, и несколько ломтиков упало на стол. Супруг нарезáл хлеб, озабочено поглядывая в сторону жены.

– Малыш, ты нервничаешь? – спросил он, укладывая аккуратные кусочки на блюдо. – Что-то на работе?

– Саш, я не знаю, что делать. Это не справедливо!

Муж отложил хлеб.

– Так, спокойно и по порядку.  

– Сегодня вышел приказ о выплате премий. Нашу группу Ник вообще не включил, будто мы не работали.  А премию по нашей теме выплатят группе Виктора. Но это не справедливо.  Я же в прошлом квартале ходила к Нику и предлагала пересмотреть отношения в лаборатории. И он, как завлаб, мог это решить. У нас же две группы с перекликающейся тематикой. Но неразумно каждой группе изобретать велосипед и разрабатывать математику с нуля. Можно и нужно делиться результатами работы. Мы не в разных государствах находимся и по сути одно дело делаем. Я сказала, что мы готовы показать  все свои наработки, но, чтобы не тратить время, хорошо бы в расчётах применять и методы, созданные группой Виктора. А Ник мне тогда ответил, что Виктор ничего нам не даст, а здоровая конкуренция помогает работе. Мы после этого всё сами рассчитали и работу сдали в срок. Но премию выплатят не нам. Я Нику сказала, что готова идти к директору и добиваться справедливости.

– А что он?

– Велел не раздувать скандала, если я хочу работать в нашем НИИ. Дескать, раз приказ подписан, то исправить ничего нельзя. Но этого мало. Он ещё стал требовать, чтобы я сдала научные статьи, хотя никто из старших научных сотрудников нашей лаборатории статей не пишет. А я, видите ли, научный сотрудник, и должна сдать. 

– А как группа отреагировала?

– Возмущены, но понимают, что протестовать бесполезно. Саш, мне не тяжело статью написать, хотя перед моей фамилией, как всегда, впишут тех, кто к работе непричастен. Но я устала доказывать, что мои методы ничуть не хуже методов группы Виктора. Я устала от бесконечных согласований, от того, что с каждой новой идеей мне выламывают руки. Я не могу так больше.

– Но ведь твои разработки внедряются, значит, они – лучшие!

– В том-то и дело. А отношение сам видишь, какое. Я не знаю, как быть.

– Нужно доказать Нику, что он не прав. А если не получится – искать другую работу.

– Ты шутишь?! Как искать работу, если я ухожу в семь утра, а возвращаюсь – затемно? Не с работы же звонить! И кто мной заинтересуется, если паспорт смотрят раньше, чем диплом, а первый вопрос – о наличии детей. А у меня пятая графа и маленький ребёнок. До разговоров об авторских на изобретения дело и не дойдёт. И ещё, Саш, разве я смогу найти работу близко к дому? Я и так малого за полчаса до начала приёма в садик привожу. Сердце заходится, когда его одного оставляю, а нянечки ещё нет. Добегаю до работы – и сразу звоню в сад: всё ли с сыном в порядке. Спасибо, что из сада его твоя мама забирает. Если работа далеко будет, то мне не подойдёт. Я просто в отчаянии.

– А если твоего научного руководителя попросить о помощи?  Ты у него училась, и он тебя весьма ценит.

– Александра Максимовича?  Это – мысль! Сейчас ему и позвоню.

Саша, глядя на остывшую картошку, прислушивался к разговору жены по телефону, пытаясь предугадать ответы её собеседника. Через несколько минут Марина положила трубку и вернулась на кухню:

– Профессор сказал, что недавно его просили порекомендовать сотрудника. Пообещал связаться с просившим и, если вопрос ещё актуален, дать мой телефон. Но это – проектный институт, другая специфика. Он позвонит мне после разговора.

– Знаешь, Малыш, даже если там не сложится, ты скажи Нику, что нашла работу.

– Зачем? Скажу, что нашла, а сама не уйду? Он же издеваться будет. И зачем ты меня на обман подбиваешь? Разве забыл уговор?

Нет, уговор Саша не забыл. Пять лет назад он ухаживал за Мариной, и девушка ему настолько нравилась, что он изо всех сил старался произвести впечатление. В тот день он рассказал ей, что может по звуку определить, какой самолёт пролетает в небе, и, не видя автомобиля, по гулу мотора узнать марку машины. Марина не поверила, сочтя этот рассказ простым бахвальством. Но Александр был серьёзным.

– Знаешь, – сказал он, – я никогда не лгу. Врун – он заложник, раб своей лжи, ибо должен помнить, что, кому и когда соврал, дабы не запутаться, и чтобы его не разоблачили. А правда даёт свободу, ибо она – одна, и других быть не может. Я предпочитаю быть свободным человеком. А если ты меня когда-либо на лжи поймаешь – можешь бросить. Но и за собой я такое право оставляю. Поймаю тебя на лжи – уйду. Про машины я тебе правду сказал. Вот, проверяй, – он повернулся спиной к трассе и стал называть проезжающие автомобили: «Жигули», «Москвич», «Волга»… А Марина с изумлением подтверждала его слова. С тех пор уговор не лгать был одним из главных правил в их семье.

– Я пошутил, Малыш, – извинительным тоном произнёс Саша. – Давай, наконец, ужинать.  

2.

Вечером следующего дня позвонил Александр Максимович.

– Марина, я говорил с Юрием Ивановичем – завотделом института, о котором вчера шла речь. У него уже есть несколько кандидатур, и, похоже, одна ему подходит. Но окончательное решение ещё не принято. Я тебя рекомендовал и дал твой телефон. Возможно, он позвонит.

– Александр Максимович, спасибо!!!

– Марина, честно говоря, мне не хочется, чтобы ты ушла из НИИ. Тема тобой разработана. Будет жаль, если её передадут кому-то другому. А с твоим уходом это – неизбежно.

– Александр Максимович, я сама не хочу уходить. Но не складывается, как должно. Ещё раз спасибо Вам!

– Поблагодаришь, если позвонят. Удачи тебе! – он завершил разговор.

Марина положила трубку и обратилась к мужу:

– Саша, Александр Максимович звонил, – и она пересказала супругу разговор с научным руководителем.

– Думаешь, этот Юрий Иванович свяжется с тобой? – задумчиво глядя на жену, спросил Саша.

– Скорее всего, нет. Но всё бывает. А вдруг?

– Счастье нужно делать своими руками, – хитро произнёс муж, отводя глаза в сторону.

– Ты это о чём?

– Да так, философствую…

3.

 Через два дня Ник по селекторной связи попросил:

– Марина, зайдите, пожалуйста, ко мне. Вам по городскому звонят.

«Неужели Александр Максимович дал номер Ника? Мог же дать лабораторный или мой домашний», – мысленно удивлялась Марина, направляясь в кабинет завлаба. Но додумать не было времени.

– Алло! Слушаю!

– Здравствуйте, Марина! Меня зовут Юрий Иванович. Мне этот телефон дал Александр Максимович и рекомендовал принять Вас в наш отдел. В связи с этим, я хотел бы задать Вам ряд вопросов. Не возражаете?

Голос был неожиданно молодым. «Видимо, кадровая политика этого института ориентирована не на возраст и опыт, а на деловые качества», – подумала Марина.

– Нет, не возражаю. Я благодарна Александру Максимовичу за рекомендацию.

– Скажите, пожалуйста, каким математическим аппаратом Вы владеете?

Марина перечислила алгебру множеств, включая пространства и комбинаторику, действия над матрицами и матричные преобразования, графы и алгебру логики с минимизацией булевых функций, вероятности и преобразования случайных величин.

Она рассказывала, а Ник в это время смотрел в экран монитора, но Марине казалось, что его ухо повернуто в её сторону и покраснело от напряжения.

– Неплохой набор, – похвалил Юрий Иванович. – Я могу предложить Вам должность старшего инженера с окладом сто пятьдесят рублей. Вы согласны?

– Нет, Юрий Иванович. Мне нет смысла менять шило на мыло. Если предложите должность ведущего инженера с окладом не менее ста восьмидесяти, я, пожалуй, соглашусь.

– Хорошо. Я обговорю этот вопрос с руководством. Если получу «добро», я позвоню Вам. До свиданья.

– До свиданья, Юрий Иванович, – Марина положила трубку.

– Марина, присядьте, пожалуйста, – обратился к ней Ник. – Вас хотят переманить?

– А почему бы и нет?

– Но ведь и мы, кроме интересной работы, можем Вам что-то предложить.

– И что же?

– Должность старшего научного сразу, а оклад сразу намного повысить не получится, но в течение полугода до двухсот поднимем.

– А что я ребятам в группе скажу? Премии лишили всю группу, а преференции получу я одна?

– Вопрос с премией изменить не удастся. Но я могу послать Вас в командировку в Москву на недельку. На выставку. День посмотрите выставку, а потом походите по магазинам, привезёте что-то ребятам в  качестве компенсации. Идёт?

– Идёт, если впредь нас обходить с премиями не будут.

– Считайте, что я пообещал.

– Ребята, я в Москву еду. Пишите списки, что кому надо, – объявила Марина, входя в лабораторию.

Вечером она поблагодарила Александра Максимовича, сказав, что ей предложили повышение, и она из НИИ не уйдёт.

– Странно, мне казалось, что я диктовал ему другой номер телефона, – озадаченно проговорил профессор. – Но я рад, что ты остаёшься.

3.

К концу года Марине постепенно повысили оклад. И отношение Ника стало подчёркнуто внимательным. Но всякий раз, давая новое задание, он говорил:

– Марина, эта задача не имеет решения. Потому я даю её Вам.

– Вы хотите сказать, не имела решения? – улыбалась Марина. – Будем искать.

И она была счастлива, погружаясь в работу с головой, и находя решения заковыристых задач. И даже когда серьёзно заболел сын, и Марина вынуждена была два месяца сидеть на справке по уходу за ребёнком, что не разрешалось законом, Ник убеждал кадровиков, что Марина – ценный сотрудник, и он не позволит её уволить.

4.

Прошло пять лет, перевернув мир с ног на голову. Страна распалась. НИИ, в котором работала Марина, преобразовался  в акционерное общество. Оборудование было распродано за копейки, а когда продали и само здание, институт прекратил существование. Сотрудникам пришлось переквалифицироваться. Устроились все по-разному, но остались друзьями и иногда перезванивались и находили поводы, чтобы встретиться. Марина возглавила экономический отдел одного из крупных холдингов. Работа хорошо оплачивалась и приносила удовлетворение, но блаженства, как после решения трудных задач, Марина не испытывала и частенько сетовала на это. Как-то после разговора с одной из своих бывших сотрудниц она сказала Саше:

– Я до сих пор благодарна судьбе за то, что не ушла из НИИ. Было несколько счастливых лет, когда работа приносила радость.

– Судьбе, говоришь? – переспросил муж.

– Судьбе. И тебе за то, что надоумил обратиться за помощью к Александру Максимовичу.

Профессору за то, что не отказал, а переговорил с Юрием Ивановичем, который предложил работу. Ведь тот звонок всё решил. После него Ника как подменили.

– Малыш, думаю, пора признаться, – смущённо улыбнулся Саша. – Когда твой профессор сказал, что в проектном институте есть кандидат, который их устраивает, я понял, что надо действовать. Но я честно ждал два дня, надеясь, что тебе позвонят. А потом решился. Договорился со своим приятелем по работе, придумали, о чём тебя спросить, я ему дал служебный телефон Ника, и он позвонил. Как видишь, достаточно было намёка на то, что ты востребована, чтобы отношение изменилось в корне.

– Ты?! И столько лет молчал? И не говорил правды?! – у Марины перехватило дыхание. – А почему сейчас признался?

– Малыш, я стал мудрей. Правда даёт человеку свободу. И чувствовать себя свободным – это прекрасно. Но иногда цена свободы непомерно велика. Разве не стоило пожертвовать ею, чтобы видеть твои, светящиеся счастьем, глаза? Малыш, я нарушил уговор. И ты вправе меня бросить.